Адам, как всегда, пытался подколоть Фишера, но тот ответил совершенно серьезно:
- Да. Вы-то считаете себя таким умником, но я знаю кое-что, вам неизвестное.
Они прошли в огромную кухню, расположенную в цокольном этаже, Пармитер налил всем по кружке кофейного напитка, и они уселись за длинный, чисто выскобленный стол, когда-то знавший такие кулинарные изыски, как, например, пирог с телячьей головой.
— Две вещи мы знаем определенно,— инспектор мастерски скрутил тоненькую самокрутку и затянулся.- Первое: старый Саттер убил Виктора, а потом в припадке меланхолии покончил с собой. Второе: доктор убил сестру Флер, то бишь мадам Как-ее-там, в присутствии нескольких свидетелей. Так что он у нас в руках.
— Вот тут вы ошибаетесь,— быстро поправил его Адам.- Мой крестный признан невменяемым комиссией под председательством знаменитого врача С. К. Наннавати с Харли-стрит и потому не может предстать перед судом.
— Ладно, ладно, это вы так считаете,- инспектор не собирался сейчас углубляться в этот предмет - Теперь переходим к самой первой жертве, капеллану Эрдли. Что случилось, мистер Пармитер, вам надо выйти?
— Да у меня ноги что-то... я... я...
— Ну-ка, мистер Пармитер?! — и инспектор взглянул на него гак, как смотрит перед смертельным укусом кобра.
— Я знаю, что капеллана укокошил брат Виктор!
— Что?! — Адам даже подскочил: наконец-то они хоть до лего-то добрались.
— После того, как тело брата Виктора перенесли в морг, я по-рылся в его могиле и нашел там пропавшие ключи.— Пармитер брякнул на стол связку покрытых известковой пылью ключей.
— Благодарю вас! — саркастически заявил инспектор Фишер я, повернувшись к констеблю Дэйнти, щелкнул пальцами — Конверт для вещественных доказательств, пожалуйста!
— Но зачем ему понадобились ключи? — В обычно невырази- тельных глазках констебля Дэйнти вспыхнул интерес.
— Идиот! Да для того, чтобы все выглядело, будто убийство совершил кто-то посторонний.
— Именно так! И мотив имеется,- сияя, словно новый грош, объявил Пармитер — Ревность! Брат Виктор ревновал капел-лана к этим гадким панкам, а к тому же выяснилось, что капел-лан состоял в любовной связи с миссис Фортпатрик. Отвратительно, правда?
Итак, в деле можно было бы поставить точку, но...
Простите, я, Адам Леннокс, снова беру слово: я просто обязан завершить эту историю, перехватив, так сказать, знамя из ослабевших рук моего крестного, начавшего, как вы помните, рассказ.
Все получалось на удивление гладко: брат Виктор убил капеллана (кстати, этим и объяснялось то, что капеллан был найден голым: наверное, брату Виктору все-таки удалось его соблазнить), старый Саттер отомстил брату Виктору за поруганный парк, Миндж не могла претендовать на наследство, потому что вовсе не была гипергностиком, телефонный провод перерезал Пармитер, которому вовсе не улыбалось обнародование его роли в деле умыкания «бедных деток» — панков, крестный мой признан невменяемым, потому и взятки с него гладки, Ванесса и Жан-Пьер наследуют Пэррок-хауз, Гермиона Фортпатрик остается при своем муже-полковнике, инспектор Фишер получает повышение по службе, и в Ступл Гардетт воцаряется Божья благодать.
