— Мы опоздаем на собрание,— произнесла она уже в обычной своей манере.- Придет инспектор Фишер, невежливо заставлять его ждать.
Я безуспешно пробовал поднять голову:
— Знаете ли вы, что Ларкин - на самом деле француз, его зовут Жан-Пьер Долри, и он не только муж Ванессы, но и ее кузен, так что может претендовать на Пэррок-хауз?
Эта фраза вконец меня обессилила, и я использовал для избавления от виски маленький кустик. Когда я оторвался от кустика, миссис Фортпатрик уже неслась вниз по склону к небольшому симпатичному лому, где проходили всякие деревенские торжества.
Я вдруг почувствовал непреодолимое желание все-таки поведать миру о преимуществах ловли на муху и помчался вслед за нею.
К сожалению, второпях я не заметил еще одно человеческое существо, возникшее у меня на пути. Что не так уж и невероятно, ибо существо это было не более четырех футов росту, да еще нагнулось. Я сбил его с ног, и оно рухнуло лицом в траву. Затем село — это оказалась маленькая старушка, со сморщенным от ярости личиком. Вокруг нее валялись куски того, что до нашего столкновения было имбирными пряниками, испеченными в форме человечков.
— Развалился! — пискнула старуха.— Ручки, ножки — все вдребезги. Настоящее кровопролитие!
— Простите, простите,— горячо заговорил я: это был не лучший способ знакомства с сестрой Флер. Она на меня и не взглянула, а все собирала обломки пряников.
— Всегда одно и то же,— бубнила она себе под нос.— Создаешь семью, а кто-то врывается, и вот — все вдребезги.
Но вы же нагнулись, поэтому я вас и не заметил,— попробовал я объясниться.
Она подслеповато глянула на меня — в одной руке она держала голову, покрытую золотистой аппетитной корочкой, в другой — торс.
— Я собирала то, что выбила у меня из рук миссис Фортпатрик,- пояснила старушка.
— О, как ужасно,— произнес я, не в силах оторвать взгляда от пряничной головы: она была вылеплена с мастерством истинного скульптора. Прическа-могикан, кольцо в носу...
— Это же...
— Бедный Жан-Пьер,- старуха ласково погладила голову. Значит, она все знала! Она собрала последние кусочки, сложила их в корзинку, совсем такую, как у миссис Фортпатрик, и выпрямилась.
Я поплелся за ней, мучительно пытаясь разрешить загадку взаимоотношений между сестрой Флер и Жан-Пьером. И вдруг мне в голову пришла очередная версия: каким-то образом полковник Фортпатрик узнал о том, что жена ему неверна, и расправился с капелланом! Тот же мотив был и у покойного брата Виктора, отчаянно влюбленного в слишком уж страстного клерикала. А затем я с некоторым цинизмом подумал о том, что если бы мне предстояло бежать с миссис Фортпатрик, смерть от лучшего солодового виски моего крестного показалась бы мне счастливым избавлением.
