Молчат.
Он. Слушай, Танька, а давай выпьем, а?
Она. Чего?
Он. Я говорю: налить?
Она. Налить. Наплакалась я, нанервничалась, давай. Наливай мне в граненый стакан по Марусин поясок.
Он. Как раньше, до полоски?
Она. По Марусин поясок. До полоски. Выпью, плевать, чего теперь.
Выпили по очереди из одного стакана.
Помолчали.
Он. Ну, все. Пока. Пошел?
Она. Давай, иди. Все. А костру разгораться не хочется. Иди, Минтай. Иди, папа Заяц. Иди. Пока.
Молчат.
Стой. Стой ты. Знаешь, концерт все-таки состоится.
Он. Ну вот, выпила, Танюха, раздухарилась. Я ж сказал – это я все…
Она. Молчи, Папа Заяц! Концерт должен состояться!
Она встала, залезла с ногами на подоконник, делает на стекле «ноженьки», бормочет:
Я все равно пойду петь. Это моя работа! Я прям вижу все. Все, как будет. А будет вот так! Слышишь? Вот – площадь. Милиция, наш «Кадиллак». Я и со мной три черномазых девчонки вылезаем из машины, проходим сквозь строй милиционеров и ни одна падла не догадывается, что мы не негритянки, потому что мы – артистки! Мы так идем! Мы несем свое черное тело среди них всех! Молчать, русские, иностранные артисты идут! Морозяка, а мы в колготочках! А мы в высоких каблуках, а все вокруг в валенках! А мы идем на сцену, выходим и поем… Как мы поем! Вам и не снилось! Вы так никогда не сможете! Как пляшем! Никто и представить себе не может, что так можно! Мы плачем и поем, хохочем и поем, плачем, хохочем, но – поем! Бегут слезы у нас у всех, черный грим размазывается, и с нами плачет вся площадь замороженная, вся площадь все понимает без перевода, вся площадь мечтает, как в песне – мечтает про какие-то пальмы, про берег, про пляж, про загар, про сомбреро – не про хрущевки поем мы, нет! А про что-то другое, про другую жизнь! Как мы поем! Как перед смертью! Как в последний раз! Но мы ведь знаем, что это не в последний раз, потому что мы и вправду – бессмертны…
Молчат.
Он. Типа-графия и оппа-зиция.
Она. Иди. Прощай.
Он. Пошел. (Пауза.) Э, Женуария?
Она. Чего?
Он. Шевели оковалками.
Она. В смысле?
Он. Да в смысле! Тип-па!
Она. Отстань.
Он. Графия!
Она. Отвали, сказала.
Он. Оп-па!
Она. Что, ну, что?
Он. Зиция!
Она. Дурак. Янычар ты. Квазиморда.
Он. Поцелуемся, нет?
Она. Какой дурак. Редкий. Редкоземельный. Минтай. Минтай мой.
Он. Женуария моя.
Она. Минтай. Миша. Папа Заяц.
Он. Женуария. «Газирум-гарум-гэрум, газирум-га…»
Она. Вот именно: «газирум-га». Точка. Дурак.
Он. Да это ты дура.
Она. Полный. Кретин. Милый. Милый.
Он. Милая. Милая. Прощай.
