И все.
Она. Что?
Он. И все. Быстро собралась и ушла. Как будто ее и не было. Я раскрыл ладони свои, и вижу – она отдала мне маленькую, погнутую, оловянную ложечку для обуви. И все. И ее нету. Я пошел к себе в кундейку, есть такая у меня, комнатка моя, где фонари, сел за стол, положил перед собой эту маленькую ложечку для обуви. Смотрел на нее, смотрел и начал плакать вдруг. Все, что осталось от этой юродивой – эта вот эта вот погнутая оловянная ложечка-лопаточка для обуви. Будто мне какой-то знак от юродивой этой.
Она. Миша, ну хватит, а? Какой знак?
Он. Да такой. Ладно. Не буду. Что ныть? Просто думаю: что от меня останется? Ничего. Никого не успокоил, никому добра не сделал. Помру – как одуванчик у дороги. Взял, поцвел, наелся пыли дорожной и умер. Вот и я. Если бы с начала. Если бы…
Она(плачет). Что ты сидишь тут передо мной, весь такой забинтованный? Что ты мне тут изображаешь? Хватит!
Он. Я не забинтованный.
Она. Забинтованный!
Молчат. Она плачет. Он достал из кармана что-то, протянул ей.
На.
Она. Что?
Он. Возьми.
Она. Что это?
Он. Ложечка-лопаточка от той женщины.
Она. Зачем она мне? Миша, не пугай меня! Ну, зачем она мне?!
Он. Если со мной что-то случится – пусть у тебя будет эта вещь, которая будет напоминать обо мне.
Она вскочила, кричит:
Она. Замолчи, замолчи, замолчи! Мы бессмертны, мы бессмертны, мы будем жить вечно, замолчи, нет смерти, мы будем жить всегда, ты врешь, бессмертны, бессмертны, не одуванчики, а бессмертники, бессмертники, бессмертники, мы будем жить всегда, всегда, вечно, замолчи, замолчи, замолчи!!!
Молчание.
Он. Прости, Таня.
Она. Прощаю. Прощаю вас всех. Господи, всю, всю, всю жизнь я жду чего-то. Я жду и жду! Прождала. Будто на остановке простояла. Хотя – так все. Все жду, жду и жду! Вот сейчас – звонок, письмо или что-то еще, и обязательно станет лучше. Обязательно! Потом приходит письмо, звонок или что-то еще, и то, чего ты ждал, – выглядит не так, как ты представлял себе это. Надо как-то на старости лет хотя бы научиться – не ждать ничего. В «Женитьбе Бальзаминова» говорится: «Вот как если чему быть, так обязательно сон приснится». И ответ: «А чему быть-то? Быть-то нечему». Вот именно. Быть-то нечему. Не жди нечего. Дни пролетают со свистом пули. Или еще быстрее. У меня дома три кошки. Каждый день я бегаю со свадьбы на свадьбу, с концерта на концерт, чтоб заработать денег на пропитание, на унитаз, зараза! Приползаю, прихожу домой в двенадцать, в час ночи, и каждый вечер повторяется такая картина: все коты и кошки – а их у меня три, как и положено у старой девы! – толпятся в коридоре – недовольны, их разбудили, бедных, они зевают, хвосты трубами, а кот по имени Бомж сидит у закрытой двери – я закрываю одну комнату от них, чтоб днем не ползали, меньше грязи было бы. Вот он сидит и смотрит на меня, оглядываясь: мол, пусти быстрее, мне туда надо. Ему все время туда надо зачем-то. Как будто там медом намазано или колбаса там для него лежит. Ему туда надо! Он делает это каждый вечер вот уже много лет, и я, встречая его этот взгляд нетерпеливый, открываю ему дверь в ту комнату и, когда он пробегает туда, я понимаю: день закончился. Сейчас еще что-то по дому, какие-то дела, но вообще – день прошел. Он пролетел. Он исчез. И так – каждый вечер: взгляд Бомжа, открытая дверь – конец дня. А тут еще приполз жук. Зимой, а жук. Черный большой, приполз и сел посреди комнаты, я его спрятала от кошек, он живет у меня в коробке, я его кормлю. Вот, теперь я поняла. Это мне знак был! Это все ты!
