Алек увидел, как Кэролайн прикусила губу, и ожидал, что она посмотрит на него, истинную причину ее свечения, но она отказывалась поднять на него глаза. Он знал: она остро ощущает его присутствие, потому что щеки были красны, как летние сливы.
– Почему ты здесь, Софи? – выдохнула она, и он услышал нежные звуки того самого голоса, умолявшего о большем, издававшего стоны и крики страсти.
Софи повернулась, чтобы взглянуть на него, и кокетливо захлопала ресницами.
– Меня обещали в жены графу Гленлорну, – застенчиво улыбнулась она.
Сливы на щеках Кэролайн поблекли, словно в раю вдруг ударил мороз. Его сестры, до сих пор стоявшие спокойно, с радостными восклицаниями поспешили обнять брата, потянуть его за руки, расцеловать. Но он ничего не чувствовал. Потому что не мог оторвать глаз от Кэролайн.
– О, мисс Форестер, разве это не чудесно? – спросила Алана.
– Мисс Форестер, – пробормотал Алек. Ему в голову не приходило, что она – родня Сомертона. Форестер – фамильное имя графа, и хотя они никогда не были знакомы, Алек несколько раз его видел. Его жена славилась болтливым языком и неприличным замечанием в адрес его высочества, однажды сделанным на балу.
Неожиданно Алека охватил гнев. Это в Лондоне было легко копаться в глупостях и ошибках окружающих. Но он даже в Шотландии нарвался на скандал!
Он с тоской оглянулся на холмы, избегая случайного взгляда на башню. Что будет, если он просто уйдет? Сбежит отсюда?
Алек снова посмотрел на Кэролайн; несмотря на все, что произошло за последние четверть часа, он ощутил укол желания и громко застонал.
– Вы здоровы, милорд? – участливо спросил Парфитт.
– Вчера был канун Иванова дня. Это просто последствия праздника, – пояснил Алек. Чопорный мистер Парфитт поджал губы, вне всякого сомнения прикидывая, какие грехи и богохульство лежат на совести неуправляемой паствы после торжества накануне. Алек бессовестно улыбался. Если бы только священник знал…
Он поднялся на крыльцо, старательно игнорируя Кэролайн. Поклонился Софи, поцеловал руку.
– Добро пожаловать в Гленлорн, миледи. Пожалуйста, входите, – пригласил он, удивляясь своему ворчливому тону. Но взял руку Софи и повел ее в дом, не обращая внимания на Кэролайн Форестер. Слабый аромат полевых цветов едва не лишил его разума. Он вспомнил, как она пахла вчера ночью, и желание снова загорелось в его венах.
– Алек, почему ты ничего не сказал? – допытывалась Меган, схватив его за другую руку. – Я Меган, – представилась она, тщательно выговаривая английские слова. – Сестра Алека. Единокровная. А это Алана и Сорча.
