– Письмо Гленлорна?! – ахнула Кэролайн. – Это Гленлорн написал Сомертону?
Ей вдруг стало жарко. Она думала, что это написала Софи. Как же отчаянно он хотел избавиться от нее!
Сердце у нее упало.
– Когда папа показал маме письмо Гленлорна, она кричала так громко, что соседи послали трех сильных лакеев проверить, не случилось ли чего. Кричала так долго, что лишилась чувств, и пришлось послать за доктором.
– Я не хотела вызвать такую суматоху, – пробормотала Кэролайн, хотя не удивилась тому, что в доме царил хаос из-за ее отъезда и новостей, что она в безопасности в Шотландии. – Я просто не хотела…
– О, я прекрасно понимаю!
– Понимаешь? – переспросила Кэролайн.
– Конечно! Какая ты милая, Кэролайн. Не хотела, чтобы твоя свадьба отвлекла внимание от моей! Но не стоило волноваться – я была бы рада двойной церемонии. Теперь я надеюсь, что мы обе сможем выйти замуж здесь, и Софи тоже! Будет тройная церемония. Уверена, папа не станет возражать. Им с мамой не терпится выдать тебя, наконец, замуж.
– О, Лотти, как великолепно! – проворковала Софи. – Нужно немедленно посовещаться и составить план! Ты и Уильям, Гленлорн и я, Кэролайн и…
– Не важно, кого ты выберешь! Можешь объявить об этом за ужином! Уверена, что папа на этом настоит! – перебила Лотти.
Неужели Сомертон по-прежнему верит, что она выберет жениха? Не понимает, почему она сбежала в ночь, а может, ему просто все равно? Он не может заставить ее выйти замуж, но, как опекун, превратит ее жизнь в ад, пока она не сделает, как велено.
– Но… – начала Кэролайн, однако Софи подошла к гардеробу и стала вытаскивать платья.
– Думаю, нам всем стоит сегодня одеться одинаково – возможно, в одном цвете. Или мы все можем надеть белое, но с разными поясами.
Кэролайн позволила им выбрать для нее платье – белое с красным поясом. В сущности, все равно, что она наденет. Получилось, что она сбежала из Лондона только для того, чтобы ее вынудили сделать тот же самый выбор здесь. И на этот раз бежать некуда. И это Алек выбрал ей судьбу.
В груди болело при мысли о том, что он предал ее.
Она позволила второй горничной Лотти помочь ей одеться, посмотрелась в зеркало. Она была бледна, как муслин платья.
Кэролайн глубоко вздохнула, когда горничная застегнула на ней ожерелье из аметистов и сапфиров: Софи настояла на том, чтобы она его надела. Фиалки росли в тени старой башни. Кэролайн решила, что ненавидит фиалки.
Лотти приколола на грудь сердце из рубинов, а Софи предпочла бриллиантовую диадему.
