Алек с досадой взглянул на домовую книгу. В Гленлорне двадцать лет не было хорошего урожая. В книгах были отмечены родившиеся и умершие члены клана, а также расходы отца за то время, что он был графом. Дугал продал почти треть земель, которыми когда-то владели Макнабы, и использовал вырученные средства для помощи людям. Расходы Деворгиллы на туалеты выражались в астрономических суммах.
Кроме того, здесь хранились старые письма и уведомления от агента из Инвернесса, предупреждавшие отца о растущих долгах. Были жалобы от вождей кланов своему лэрду и от простых членов клана, просивших о продолжении аренды или о продовольствии, чтобы они могли протянуть холодную зиму. Жизнь после кончины деда почти двадцать лет назад постоянно ухудшалась. И все же Деворгилла продолжала тратить. Шесть бочонков контрабандного французского вина по безумной цене, пианино, пуховая английская перина, четыре дюжины ярдов дорогого шелка. Как она могла! Столько ртов нужно было кормить, о стольких вещах позаботиться!
С чего же начать? Только игорные долги отца насчитывали несколько тысяч фунтов. Пройдет совсем немного времени – и в дверь постучатся кредиторы, требуя уплаты. Приданое Софи будет мгновенно потрачено, и даже такой громадной суммы не хватит.
В кабинет ворвалась Мойра:
– В долине показалась целая армия экипажей! Неужели к нам снова вторгнутся англичане? А это англичане! Местные приходят пешком или приезжают на пони, либо в тележках. Может, запереть двери?
Алек подошел к окну и посмотрел на темную реку экипажей, струившуюся по долине, разрезавшую тяжелую вуаль дождя. Все они направлялись к замку. Странно…
– Что теперь? – пробормотал он и обернулся к Мойре. – Лучше приготовь чай. Позже – кипящее масло. Возможно, это ничего более зловещего, чем парад английских модисток и швей, вызванных леди Софи, чтобы одеть ее к свадьбе.
Слово «свадьба» застряло в горле.
– Свадьба! – фыркнула Мойра. – Знаешь, что она хочет выкрасить стены зала в желтый цвет? Повесить китайские занавески? И никаких мечей и щитов на стенах, и, разумеется, никаких пледов, особенно на свадьбе.
Алек поежился, но вынудил себя улыбнуться.
– Это будет ее дом, Мойра. Она хочет оставить на нем свой отпечаток, как всякая новобрачная. Немного краски – вовсе не так ужасно, верно? Иди и вскипяти воду на чай.
Мойра вскинула голову:
