Десять дней спустя «Ихтиандр» подошел к подводному хребту Наска, главной цели экспедиции. В предыдущем рейсе, экспедиция на «Ихтиандре» обнаружила скопления глубоководных лангустов на одной из подводных гор. Перед нашей экспедицией была поставлена следующая задача: обследовать все вершины подводного хребта и определить численность обитающих на них лангустов (если они там есть), а заодно изучить условия их обитания на вершинах подводных гор.
В нашей экспедиции было много необычного. Во-первых, сами лангусты. Это были совсем не такие лангусты, какие обитают на тропических отмелях – тех увидеть нетрудно, одев акваланг. «Наши» же лангусты обитали на глубинах около 300 м. Как они попали туда? Чем питаются? Сколько их? До какой глубины распространяются вниз по склону горы? На всех ли вершинах подводного хребта они живут? Можно ли их поймать и каким образом? И это далеко не все вопросы, которые вставали перед нашей экспедицией.
Меня, назначенного перед самым отходом судна начальником рейса (помощником капитана по науке), грызли сомнения: «Справлюсь ли я с руководством экспедицией? Найдем ли промысловые скопления лангустов? Сможем ли их поймать?» Сложностей было немало. Больше всего меня беспокоило то, что в составе научной группы не оказалось ни одного специалиста по лангустам, а специалист по донным животным был только один, Вадим Сумерин. Из Института океанологии Академии наук СССР в помощь ему был направлен Сергей Чистиков, но он не успел оформить документы, и мы вышли в рейс без Сергея, который прибыл на попутном судне спустя три месяца. Под моим непосредственным руководством была научная группа из 20 человек. Весь экипаж «Ихтиандра» (еще 65 человек) во главе с капитаном Евгением Алексеевичем Петуховым готов был оказать научной группе любую помощь.
Для лангустов заранее, еще на переходе, мы подготовили «сюрприз»: специальные ловушки, которые делала траловая команда под руководством Славы Собакина. Именно на них мы хотели сделать ставку. И еще – на наш подводный аппарат «Север-2».
Первого погружения на хребте Наска ждали с нетерпением. Но задул сильный ветер, по океану побежали белые барашки; волнение моря достигало 5 баллов. Без нужды подводным аппаратом рисковать не стали и решили поначалу заняться океанографической съемкой. Сделали эхолотный промер, измерили температуру воды, определили соленость, содержание растворенного кислорода. Первые же измерения принесли нам «сюрприз»: содержание кислорода в придонном слое воды над вершиной банки Месяцева, где мы рассчитывали найти лангустов, оказалось крайне низким. Я, узнав об этом, собрал в своей каюте экстренный ученый совет.
