До аптеки надо было идти дворами, через весь микрорайон, а потом к тому же пересечь широкий проспект. Была еще одна, ближе, но цены в ней ломили конские, а целиком по списку лекарств закупиться получалось не всегда. Поэтому Марк сразу взял энергичный старт, а подойдя к переходу и увидев, что 'зеленый' на светофоре начинает мигать, решил для скорости поднажать.
Он сразу даже и не сообразил, что это такое огромное и темное пронеслось перед самым носом. Буквально пару мгновений назад, по левую руку, до следующего светофора было пусто и безмашинно - и вдруг нате вам. Рвануло воздух, потянуло вослед... Чья-то крепкая, уверенная рука ухватила его за локоть и дернула назад, уберегая от неизбежного столкновения с крупнокалиберным внедорожником цвета мокрого асфальта. Машина, полностью проигнорировав 'красный', с великолепным презрением к пешеходам унеслась себе вдаль.
Правда, назвать инцидент 'столкновением' мог бы разве что отъявленный оптимист: размазало бы по колесам - и тонким слоем на бампер и капот. Когда эта мысль первой выпрыгнула на поверхность сознания, Марк закономерно возмутился и показал унесшемуся вдаль лихачу средний палец, а потом уже сумел испугаться. Причем до подкашивающихся коленок - так, что даже осел на поребрик.
- Ты, парень, о чем вообще думаешь? - сдержанный, но явно недовольный голос принадлежал неожиданному спасителю. Марк, яростно растирая лицо ладонями и продолжая пялиться вослед своей несостоявшейся погибели, отмахнулся:
- О маме. Нет, серьезно, - он наконец-то догадался повернуться к собеседнику. - Вопрос не моего здоровья, - горло неожиданно перехватило, и Марк сглотнул. - Но спасибо вам огромное. Вы были вовсе не обязаны...
И осекся. Взгляд рослого, крепкого, коротко стриженого мужчины был ему знаком. Наверное, это было самое яркое воспоминание прошедшей ночи: глаза цвета серого северного неба, равнодушные, как инструмент для оценки противника. Баллистический дальномер. Глаза, которые не говорят, а делают. Глаза убийцы.
Перед Марком стоял тот самый человек, который, как он думал когда-то, лишил жизни его лучших друзей.
Нет, после разъяснений Баюна жизнь определенно стала легче. Но куда девать возникшие в тот момент эмоции и оставленный ими в памяти шрам - Марк еще не придумал. Он непроизвольно отодвинулся от мужчины и поежился. Тот хмыкнул:
- Молодежь... А если бы тебя сбил этот придурок - маме было бы, конечно, легче. Никакой ответственности за близких.
