|
| The arrest of most mechanical things must be slow; but the living cause of this had been very rapid. | Остановить эту самую бездушную из мертвых машин удается далеко не сразу; неживая душа, бывшая причиной остановки, действовала поистине стремительно. |
| A man clad completely in black, even (it was remembered) to the dreadful detail of black gloves, appeared on the ridge above the engine, and waved his black hands like some sable windmill. | Некий человек, одетый во все черное, вплоть до (как запомнилось очевидцам) такой мелочи, как леденящие душу черные перчатки, вынырнул словно из-под земли у края железнодорожного полотна и замахал черными руками, словно какая-то жуткая мельница. |
| This in itself would hardly have stopped even a lingering train. | Сами по себе подобные действия едва ли могли бы остановить поезд даже на малом ходу. |
| But there came out of him a cry which was talked of afterwards as something utterly unnatural and new. | Но при этом человек испустил вопль, который впоследствии описывали как нечто совершенно дикое и нечеловеческое. |
| It was one of those shouts that are horridly distinct even when we cannot hear what is shouted. | Вопль был из тех звуков, которые едва внятны, даже если они слышны вполне отчетливо. |
| The word in this case was | В данном случае было выкрикнуто слово: |
| "Murder!" | "Убийство!" |
| But the engine-driver swears he would have pulled up just the same if he had heard only the dreadful and definite accent and not the word. | Однако машинист клянется, что остановил бы поезд в любом случае, даже если бы услышал не слово, а лишь зловещий, неповторимый голос, который его выкрикнул. |
| The train once arrested, the most superficial stare could take in many features of the tragedy. | Едва поезд затормозил, сразу же обнаружились многие подробности недавней трагедии. |
| The man in black on the green bank was Sir Aaron Armstrong's man-servant Magnus. | Мужчина в черном, появившийся на краю зеленого откоса, был лакей сэра Арона Армстонга, угрюмый человек по имени Магнус. |
| The baronet in his optimism had often laughed at the black gloves of this dismal attendant; but no one was likely to laugh at him just now. | Баронет со свойственной ему беззаботностью частенько посмеивался над черными перчатками своего мрачного слуги; но теперь никто не склонен был над ними смеяться. |
| So soon as an inquirer or two had stepped off the line and across the smoky hedge, they saw, rolled down almost to the bottom of the bank, the body of an old man in a yellow dressing-gown with a very vivid scarlet lining. |
