|
| The established story of his conversion was familiar on the more puritanic platforms and pulpits, how he had been, when only a boy, drawn away from Scotch theology to Scotch whisky, and how he had risen out of both and become (as he modestly put it) what he was. | Общеизвестную историю его обращения в трезвенники постоянно поминали с самых пуританских трибун и кафедр, рассказывая, как он еще в раннем детстве был отвлечен от шотландского богословия пристрастием к шотландскому виски, как он вознесся превыше того и другого и стал (по собственному его скромному выражению) тем, кем он есть. |
| Yet his wide white beard, cherubic face, and sparkling spectacles, at the numberless dinners and congresses where they appeared, made it hard to believe, somehow, that he had ever been anything so morbid as either a dram-drinker or a Calvinist. | Правда, глядя на его пышную седую бороду, лицо херувима и очки, поблескивающие на бесчисленных обедах и заседаниях, где он неизменно присутствовал, трудно было поверить, что он мог когда-либо являть собою нечто столь тошнотворное, как умеренно пьющий человек или истовый кальвинист. |
| He was, one felt, the most seriously merry of all the sons of men. | Сразу чувствовалось, что это самый серьезный весельчак из всех представителей рода человеческого. |
| He had lived on the rural skirt of Hampstead in a handsome house, high but not broad, a modern and prosaic tower. | Жил он в тихом предместье Хэмстеда, в красивом особняке, высоком, но очень тесном, с виду похожем на башню, вполне современную и ничем не примечательную. |
| The narrowest of its narrow sides overhung the steep green bank of a railway, and was shaken by passing trains. | Самая узкая из всех узких стен этого дома выходила прямо к крутой, поросшей дерном железнодорожной насыпи и содрогалась всякий раз, когда мимо проносились поезда. |
| Sir Aaron Armstrong, as he boisterously explained, had no nerves. | Сэр Арон Армстронг, как с большой горячностью уверял он сам, был человеком, совершенно лишенным нервов. |
| But if the train had often given a shock to the house, that morning the tables were turned, and it was the house that gave a shock to the train. | Но если проходящий поезд часто потрясал дом, то в это утро все было наоборот, - дом причинил потрясение поезду. |
| The engine slowed down and stopped just beyond that point where an angle of the house impinged upon the sharp slope of turf. | Локомотив замедлил ход и остановился в том самом месте, где угол дома нависал над крутым травянистым откосом. |
