| "Come, the old man's not been home, has he? Don't worry yourself, Madame Lantier. | -Так. Загулял, значит, хозяин... Да вы не расстраивайтесь, госпожа Лантье. |
| He's very much occupied with politics. | Ведь он очень политикой интересуется. |
| When they were voting for Eugene Sue the other day, he was acting almost crazy. | Когда на выборах голосовали за Эжена Сю, хорошего парня как будто, - он чуть с ума не сошел. |
| He has very likely spent the night with some friends blackguarding crapulous Bonaparte." | Может статься, и нынче он просидел где-нибудь с друзьями всю ночь напролет и крыл каналью Бонапарта. |
| "No, no," she murmured with an effort. | - Нет, нет, - с усилием прошептала Жервеза. |
| "You don't think that. I know where Lantier is. You see, we have our little troubles like the rest of the world!" | - Это совсем не то, что вы думаете: я знаю, где Лантье... Боже мой, у всякого свое горе! |
| Coupeau winked his eye, to indicate he was not a dupe of this falsehood; and he went off, after offering to fetch her milk, if she did not care to go out: she was a good and courageous woman, and might count upon him on any day of trouble. | Купо подмигнул ей, чтобы показать, что не верит этой выдумке. Он предложил сбегать для нее за молоком, если она не хочет выходить; потом сказал, что она прекрасная, достойная женщина, что в беде она всегда может рассчитывать на него. |
| As soon as he was gone, Gervaise again returned to the window. | Как только он ушел, Жервеза вернулась к окошку. |
| At the Barriere, the tramp of the drove still continued in the morning air: locksmiths in short blue blouses, masons in white jackets, house painters in overcoats over long smocks. | У заставы в холодном утреннем воздухе все еще раздавался топот. Можно было различить слесарей в синих куртках, каменщиков в белых штанах и маляров в "полупальто", из-под которых виднелись длинные блузы. |
| From a distance the crowd looked like a chalky smear of neutral hue composed chiefly of faded blue and dingy gray. | Вдали вся эта масса смешивалась, стиралась в один общий мутный тон с преобладанием грязно-серого и линялого синего. |
| When one of the workers occasionally stopped to light his pipe the others kept plodding past him, without sparing a laugh or a word to a comrade. With cheeks gray as clay, their eyes were continually drawn toward Paris which was swallowing them one by one. |
