— По-моему, мы и так пристойно себя ведем. Делом своим занимаемся, в ваши дела не лезем, так и вы в наши не лезьте.
— Упертый, значит? — говорит один из этих сопляков с крутыми плечами. — Ну, смотри. Мы в последний раз тебя предупредили.
И уходят. Васильич поглядел им вслед, головой покачал, губу закусив, но ничего не сказал.
— Может, стоило этим псам кость кинуть, чтобы их утихомирить? — спрашиваю я, видя, что на сердце у него нехорошо после этого разговорчика.
— Нет, — отвечает. — Любая кость их не утихомирит, а ещё больше раззадорит. Ничего, пусть лаются. Нас голыми руками не возьмешь… И вообще, плюнь и забудь! Мы прогуляться собирались, сейчас и поедем.
Перекинулся он ещё парой слов со своими компаньонами, сели мы в его „пятерку“, которой уже невесть сколько лет было, но на хорошем ходу машина держалась, потому что Васильич её холил и лелеял, и поехали за город, по направлению к Волге.
— Я давно там одно местечко приглядел, — говорит Васильич. — Тихо, безлюдно, стреляй не хочу. Сам увидишь, там ложбинка такая удобная, окруженная густым лесом, и любой звук глушится. Хоть сейчас и зима, а подлесок такой густой, все эти молодые елочки и переплетенные кустарники, что любой звук проглотит.
— Откуда у тебя пистолет? — спрашиваю. — И какой марки?
— „Макаров“, — отвечает. — Я его заиграть сумел, когда в запас уходил, и несколько коробок патронов тоже слямзил. Как заиграл — не спрашивай. Я знаю, ты человек надежный, и тебе все можно рассказать, но этот мой секрет с другими людьми связан, которые слезно просили, чтобы я никогда никому ни словечком не обмолвился…
— Ну, — рассмеялся я, — ты всегда был мужик инициативный, и мог любое дело уладить. Недаром так здорово у тебя торговля пошла.
— Да, — отвечает он. — Хвастаться не хочу, но основное на моих плечах. Без меня все наше нынешнее дело развалится.
Приехали мы в лесок, сколько можно на машине прокатили по лесной дороге, а когда дорога совсем кончилась, пешочком до ложбинки прогулялись. Нашли там полянку хорошую, расстояния прикинули, Васильич пистолет из сумки достает и мне вручает. Я тряпочку развернул, все проверил — в отличном состоянии пистолет.
— Как твою меткость испытывать будем? — спрашивает. — Может, мишень тебе наметить?
— Зачем мишень? — говорю. — Видишь вон тот пенек на другом конце полянки? Ты в щель пенька прутик воткни, я этот прутик точнехонько перережу.
— Ой ли? — засомневался он. — Может, поначалу что попроще попробуешь?
