— Закрой глаза, — попросила я.
Анри подчинился сразу, и я последовала его примеру.
Было что-то странное, и до ужаса, до умопомрачения соблазнительное в том, чтобы заново узнавать его, не открывая глаз. Не видеть, только чувствовать. Повторять ладонями его бедра, стягивая брюки, и вздрагивать, когда сильные пальцы едва касаются спины, освобождая меня от корсета. Поднимать руки, позволяя освободить себя от нижней рубашки, почти касаться грудью его груди, напряженными сосками — желая шагнуть вперед и слиться с ним воедино. Чувствовать бедрами его наливающееся силой желание, и дышать через раз. С тихим звоном на пол падали шпильки, одна за другой. Волосы скользнули на плечи, а потом и на спину.
— Ты всегда будешь моей единственной. Маленькой. Сладкой. Девочкой. — Голос мужа был одуряюще низким. Бархатным. Если голосом можно ласкать — откровеннее, чем руками, лентами, языком — то именно это он сейчас и делал.
Задохнувшись от пробирающих до дрожи интонаций, широко распахнула глаза.
И утонула во взгляде цвета солнечного затмения.
Во взгляде откровенного и бесстыдного желания.
— Ты бессовестный…
— Извращенец?
— Обманщик. Давно ты открыл глаза?
— А это имеет значение?
— Это было нечестно!
— Было. Но я не могу на тебя насмотреться. Особенно когда ты дрожишь и кусаешь губы…
— Замолчи, — выдохнула хрипло.
— Когда выгибаешься подо мной…
Муж провел пальцами по моей груди, не касаясь соска.
— Или когда стонешь мое имя.
Я ненадолго пришла в себя, когда Анри подал мне руку и повел к ванной. Осторожно ступая между расставленных по полу свечей, чувствовала теплую плитку. Вода сомкнулась, обволакивая нас, к запаху курительных трав теперь примешивался легкий аромат лепестков Риавары. Мы оказались лицом к лицу, и сдерживаться больше не было никаких сил. Муж потянулся к моим рукам, и наши пальцы переплелись, за миг до того, как я приподнялась — позволяя прохладе пробежать по спине, а после опустилась на него. Закусив губу, скользя телом по телу, медленно стекала вниз, чтобы вместе с Анри прочувствовать каждый миг первого слияния.
Тело плавилось, несмотря на воду. Мы снова ненадолго замерли — лаская друг друга взглядами, а после я так же медленно приподнялась. Почти касаясь губами его губ, непростительно близко.
— Мне тоже нравится на тебя смотреть, — прошептала, не отнимая взгляда. — Когда ты еле сдерживаешься, чтобы не запустить пальцы мне в волосы, заставляя запрокинуть голову…
Снова подалась наверх — самую чуточку, отмечая, как напрягаются его плечи, и так же дразняще легко двинулась вниз, немного. В единении наших тел, в этой близости рождалось сладкое, влекущее наслаждение: немалых усилий стоило удержаться на этой грани. Только потемневший взгляд мужа и удержал — ненадолго, чтобы добавить:
