Еще старалась не думать о заснеженном парке Мортенхэйма, центральная аллея которого уводила прямо во внутренний двор. О припорошенных снегом живых изгородях и деревьях у самого входа, о каменной громаде, высящейся надо мной, особенно если идти пешком. О тоненькой цепочке следов, остающейся за спиной — помимо меня мало кто любил зимний парк, о коридорах фигурных сосен и кустарников, напоминающих детские пирамидки или спирали. Наши садовники всегда трудились на славу.
Не думала и о том, как мы гуляли бок о бок с Демоном, к кому любой из наших конюхов подходил с оглядкой. Я не держала его под уздцы, но он шел рядом, изредка всхрапывая, выпуская струйки пара из ноздрей.
— Тереза очень любит ездить верхом.
Я очнулась от этой фразы и удивленно взглянула на мужа.
— У нас, к сожалению, много верхом не поездишь. Тут и разогнаться-то негде… не то что в лесах под Триттом.
— Хочешь посмотреть столицу? — спросил Анри по-вэлейски.
— Я! Я хочу! — Софи даже подпрыгивала на стуле.
— В тебе я не сомневался, — весело ответил муж, и продолжил уже по-маэлонски, — а что насчет моей дорогой жены?
Представив, что мне придется пережить еще два путешествия на пароме, я не только расхотела любоваться красотами Тритта, но и есть украшенный гранатовыми зернышками паштет.
— Я… подумаю.
— Мы можем поехать на поезде, — заметил Анри, — правда, на лодке все равно придется добираться до другого клочка суши, где есть железнодорожная станция. И времени это займет побольше.
— Анри, не наседай на девочку! — возмутилась Лорена. — Дорогая, все в порядке? Ты побледнела.
— Все, — выдавила я. В руках едва заметно дрожали приборы, а холод растекался по позвоночнику, собираясь в груди. Знакомое покалывание, хрупкие иголочки — предвестники тьмы, стремящейся прорваться через тебя в мир.
— Тереза? — Анри наклонился ко мне.
Неприятное чувство отступило так же быстро, как и нахлынуло.
Кивнула и улыбнулась.
— Просто очень живо представила себе путешествие на пароме.
Все рассмеялись, а я откинулась на спинку стула. Кажется, пора возвращаться к занятиям магией. Вот только где это делать, пока нет собственного дома?.. В нашей с Анри спальне толком не развернуться. С другой стороны, занималась же я как-то в каморке, которую мне нашла Луиза, в Лигенбурге.
Решено: завтра начну.
Время летело незаметно, но вот попробовать все у меня не получилось. Да и вообще, больше в меня не влезет… Об этом я подумала, когда передо мной снова опустела тарелка. Многочисленные блюда и вазы, расставленные рядом в тесноте, по-прежнему ломились от еды и закусок. Представить, что такое количество еды может уместиться в нас пятерых было достаточно сложно, но синьора Фьоренчелли уверяла: если на столе меньше двадцати блюд, значит, хозяйка негодная. Что же, негодной хозяйкой ее точно никто не мог назвать. Да и год, судя по маэлонским поверьям, обещал быть крайне обильным и сытным.
