| На верхнем почетном конце стола все были, казалось, веселы и под влиянием самых различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, - улыбка стыдливости перед своими чувствами. |
| But much as all the rest laughed, talked, and joked, much as they enjoyed their Rhine wine, saute, and ices, and however they avoided looking at the young couple, and heedless and unobservant as they seemed of them, one could feel by the occasional glances they gave that the story about Sergey Kuzmich, the laughter, and the food were all a pretense, and that the whole attention of that company was directed to-Pierre and Helene. | Что бы ни говорили и как бы ни смеялись и шутили другие, как бы аппетитно ни кушали и рейнвейн, и соте, и мороженое, как бы ни избегали взглядом эту чету, как бы ни казались равнодушны, невнимательны к ней, чувствовалось почему-то, по изредка бросаемым на них взглядам, что и анекдот о Сергее Кузьмиче, и смех, и кушанье - всё было притворно, а все силы внимания всего этого общества были обращены только на эту пару - Пьера и Элен. |
| Prince Vasili mimicked the sobbing of Sergey Kuzmich and at the same time his eyes glanced toward his daughter, and while he laughed the expression on his face clearly said: | Князь Василий представлял всхлипыванья Сергея Кузьмича и в это время обегал взглядом дочь; и в то время как он смеялся, выражение его лица говорило: |
| "Yes... it's getting on, it will all be settled today." | "Так, так, всё хорошо идет; нынче всё решится". |
| Anna Pavlovna threatened him on behalf of "our dear Vyazmitinov," and in her eyes, which, for an instant, glanced at Pierre, Prince Vasili read a congratulation on his future son-in-law and on his daughter's happiness. | Анна Павловна грозила ему за notre bon Viasmitinoff, а в глазах ее, которые мельком блеснули в этот момент на Пьера, князь Василий читал поздравление с будущим зятем и счастием дочери. |
| The old princess sighed sadly as she offered some wine to the old lady next to her and glanced angrily at her daughter, and her sigh seemed to say: "Yes, there's nothing left for you and me but to sip sweet wine, my dear, now that the time has come for these young ones to be thus boldly, provocatively happy." | Старая княгиня, предлагая с грустным вздохом вина своей соседке и сердито взглянув на дочь, этим вздохом как будто говорила: "да, теперь нам с вами ничего больше не осталось, как пить сладкое вино, моя милая; теперь время этой молодежи быть так дерзко вызывающе-счастливой". |
