| Он рассказывал дамам, с шутливой улыбкой на губах, последнее - в среду - заседание государственного совета, на котором был получен и читался Сергеем Кузьмичем Вязмитиновым, новым петербургским военным генерал-губернатором, знаменитый тогда рескрипт государя Александра Павловича из армии, в котором государь, обращаясь к Сергею Кузьмичу, говорил, что со всех сторон получает он заявления о преданности народа, и что заявление Петербурга особенно приятно ему, что он гордится честью быть главою такой нации и постарается быть ее достойным. |
| This rescript began with the words: "Sergey Kuzmich, From all sides reports reach me," etc. | Рескрипт этот начинался словами: Сергей Кузьмич! Со всех сторон доходят до меня слухи и т. д. |
| "Well, and so he never got farther than: | - Так-таки и не пошло дальше, чем |
| ' Sergey Kuzmich'?" asked one of the ladies. | "Сергей Кузьмич"? - спрашивала одна дама. |
| "Exactly, not a hair's breadth farther," answered Prince Vasili, laughing, "'Sergey Kuzmich... From all sides... | - Да, да, ни на волос, - отвечал смеясь князь Василий. - Сергей Кузьмич... со всех сторон. |
| From all sides... Sergey Kuzmich...' Poor Vyazmitinov could not get any farther! | Со всех сторон, Сергей Кузьмич... Бедный Вязмитинов никак не мог пойти далее. |
| He began the rescript again and again, but as soon as he uttered 'Sergey' he sobbed, 'Kuz-mi-ch,' tears, and 'From all sides' was smothered in sobs and he could get no farther. | Несколько раз он принимался снова за письмо, но только что скажет Сергей ... всхлипывания... Ку...зьми...ч - слезы... и со всех сторон заглушаются рыданиями, и дальше он не мог. |
| And again his handkerchief, and again: | И опять платок, и опять |
| 'Sergey Kuzmich, From all sides,'... and tears, till at last somebody else was asked to read it." | "Сергей Кузьмич, со всех сторон", и слезы... так что уже попросили прочесть другого. |
| "Kuzmich... From all sides... and then tears," someone repeated laughing. | -Кузьмич... со всех сторон... и слезы... - повторил кто-то смеясь. |
| "Don't be unkind," cried Anna Pavlovna from her end of the table holding up a threatening finger. "He is such a worthy and excellent man, our dear Vyazmitinov...." | - Не будьте злы, - погрозив пальцем, с другого конца стола, проговорила Анна Павловна, - c'est un si brave et excellent homme notre bon Viasmitinoff... [Это такой прекрасный человек, наш добрый Вязмитинов...] |
| Everybody laughed a great deal. | Все очень смеялись. |
| At the head of the table, where the honored guests sat, everyone seemed to be in high spirits and under the influence of a variety of exciting sensations. Only Pierre and Helene sat silently side by side almost at the bottom of the table, a suppressed smile brightening both their faces, a smile that had nothing to do with Sergey Kuzmich-a smile of bashfulness at their own feelings. |
