| - Ch?re Анна Михайловна, - сказал он с своею всегдашнею фамильярностью и скукой в голосе, -для меня почти невозможно сделать то, что вы хотите; но чтобы доказать вам, как я люблю вас и чту память покойного отца вашего, я сделаю невозможное: сын ваш будет переведен в гвардию, вот вам моя рука. |
| Are you satisfied?" | Довольны вы? |
| "My dear benefactor! | - Милый мой, вы благодетель! |
| This is what I expected from you-I knew your kindness!" | Я иного и не ждала от вас; я знала, как вы добры. |
| He turned to go. | Он хотел уйти. |
| "Wait-just a word! | - Постойте, два слова. |
| When he has been transferred to the Guards..." she faltered. "You are on good terms with Michael Ilarionovich Kutuzov... recommend Boris to him as adjutant! | Une fois pass? aux gardes... [Раз он перейдет в гвардию...] - Она замялась: - Вы хороши с Михаилом Иларионовичем Кутузовым, рекомендуйте ему Бориса в адъютанты. |
| Then I shall be at rest, and then..." | Тогда бы я была покойна, и тогда бы уж... |
| Prince Vasili smiled. | Князь Василий улыбнулся. |
| "No, I won't promise that. | - Этого не обещаю. |
| You don't know how Kutuzov is pestered since his appointment as Commander in Chief. | Вы не знаете, как осаждают Кутузова с тех пор, как он назначен главнокомандующим. |
| He told me himself that all the Moscow ladies have conspired to give him all their sons as adjutants." | Он мне сам говорил, что все московские барыни сговорились отдать ему всех своих детей в адъютанты. |
| "No, but do promise! I won't let you go! My dear benefactor..." | - Нет, обещайте, я не пущу вас, милый, благодетель мой... |
| "Papa," said his beautiful daughter in the same tone as before, "we shall be late." | - Папа! - опять тем же тоном повторила красавица, - мы опоздаем. |
| "Well, au revoir! Good-by! | - Ну, au revoir, [до свиданья,] прощайте. |
| You hear her?" | Видите? |
| "Then tomorrow you will speak to the Emperor?" | -Так завтра вы доложите государю? |
| "Certainly; but about Kutuzov, I don't promise." | - Непременно, а Кутузову не обещаю. |
| "Do promise, do promise, Vasili!" cried Anna Mikhaylovna as he went, with the smile of a coquettish girl, which at one time probably came naturally to her, but was now very ill-suited to her careworn face. | - Нет, обещайте, обещайте, Basile, [Василий,] -сказала вслед ему Анна Михайловна, с улыбкой молодой кокетки, которая когда-то, должно быть, была ей свойственна, а теперь так не шла к ее истощенному лицу. |
| Apparently she had forgotten her age and by force of habit employed all the old feminine arts. |
