|
| "Oh dear, what am I thinking about? I've mixed everything up. | - Ах, ну что это! я всё спутал. |
| One has so many relatives in Moscow! | В Москве столько родных! |
| So you are Boris? Of course. | Вы Борис...да. |
| Well, now we know where we are. | Ну вот мы с вами и договорились. |
| And what do you think of the Boulogne expedition? | Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? |
| The English will come off badly, you know, if Napoleon gets across the Channel. | Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? |
| I think the expedition is quite feasible. | Я думаю, что экспедиция очень возможна. |
| If only Villeneuve doesn't make a mess of things!" | Вилльнев бы не оплошал! |
| Boris knew nothing about the Boulogne expedition; he did not read the papers and it was the first time he had heard Villeneuve's name. | Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал. |
| "We here in Moscow are more occupied with dinner parties and scandal than with politics," said he in his quiet ironical tone. "I know nothing about it and have not thought about it. | - Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, - сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. - Я ничего про это не знаю и не думаю. |
| Moscow is chiefly busy with gossip," he continued. "Just now they are talking about you and your father." | Москва занята сплетнями больше всего, -продолжал он. - Теперь говорят про вас и про графа. |
| Pierre smiled in his good-natured way as if afraid for his companion's sake that the latter might say something he would afterwards regret. | Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего-нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. |
| But Boris spoke distinctly, clearly, and dryly, looking straight into Pierre's eyes. | Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру. |
| "Moscow has nothing else to do but gossip," Boris went on. "Everybody is wondering to whom the count will leave his fortune, though he may perhaps outlive us all, as I sincerely hope he will..." | - Москве больше делать нечего, как сплетничать, -продолжал он. - Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю... |
| "Yes, it is all very horrid," interrupted Pierre, "very horrid." Pierre was still afraid that this officer might inadvertently say something disconcerting to himself. | - Да, это всё очень тяжело, - подхватил Пьер, -очень тяжело. - Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор. |
