Очевидно, что процесс можно отобразить лишь с помощью аналогичного процесса. Так, статичный набор кадров на кинопленке не способен передать движение поезда. Иллюзия приближающегося поезда возникает только тогда, когда пленка сама находится в движении. Что же внутри сознания и памяти может послужить таким подвижным аналогом для перманентно меняющегося «я»? Неужели существует второе «я», которое хранит и каждый миг воспроизводит информацию о первом? Тут следует отметить, что живое ощущение подлинного «я», характерное для текущего момента, безусловно, выделяется своей отчетливостью на фоне накопленной в памяти информации о «я», относящейся к моментам прошлого, но принципиальных различий между ними нет, и вместе они образуют целостное единство — единство самосознания. Это ощущение предстает более ярким, более причастным бытию, поскольку непосредственно выражает текущую активность воли и связанный с ней момент становления нового «я», продолжающего неразрывную цепь прежних состояний самосознания. Тем не менее в переживании актуального момента текущее состояние «я» настолько слито с прежними состояниями, что последние невозможно приписать какому-либо другому носителю (второму «я», аккумулирующему информацию о первом). «Аналогом» меняющегося «я» может быть только оно само.
Действительно, память о «я», сохраняющаяся как кодированный образ, не есть «я». Если бы прошлое «я» было представлено лишь этим образом (моего «я» или какого-то другого — как узнать?), то «я», реально существующее в настоящий момент, не могло бы ощущать себя идентичным ему и единым с ним (т. е. образ не может быть полностью тождествен реальному объекту). Информация о «я» не отличалась бы принципиально от информации о прочих объектах, хранимой в памяти. Мы жили бы только настоящим моментом и были бы лишены полноты самосознания.
Приходится принять кажущееся фантастичным, но все же логически оправданное предположение, что предыдущие состояния «я», ощущаемые в текущее мгновение, присутствуют в нем не в виде скопированных образов, а всей своей сущностью; т. е. они не исчезают, а продолжают существовать в каждый момент настоящего, образуя единое сознание. Это объясняет в том числе то, каким образом ощущение «я», внутренне структурированное и хронологически упорядоченное, оказывается «втиснутым» в такой исчезающе малый временной промежуток, как мгновение настоящего. С этим связана и возможная трактовка времени как априорной формы чувственности (поскольку структура сознания как «вещи в себе» на уровне феноменов сознания проявляется в том, что восприятия выстраиваются в определенной последовательности).
