|
| I am in a position to know that it wasn't money, and it wasn't drink, and it wasn't woman. | У меня есть данные, я знаю, что тут дело было не в деньгах, не в пьянстве и не в женщине. |
| He jumped overboard at sea barely a week after the end of the inquiry, and less than three days after leaving port on his outward passage; as though on that exact spot in the midst of waters he had suddenly perceived the gates of the other world flung open wide for his reception. | Он прыгнул за борт через неделю после окончания следствия и меньше чем через три дня после того, как ушел в плавание, - словно там, в определенном месте, он увидел внезапно в волнах врата иного мира, распахнувшиеся, чтобы его принять. |
| ' Yet it was not a sudden impulse. | Однако это не было внезапным импульсом. |
| His grey-headed mate, a first-rate sailor and a nice old chap with strangers, but in his relations with his commander the surliest chief officer I've ever seen, would tell the story with tears in his eyes. | Его седовласый помощник, первоклассный моряк - славный старик, но по отношению к своему командиру самый грубый штурман, какого я когда-либо видел, - со слезами на глазах рассказывал эту историю. |
| It appears that when he came on deck in the morning Brierly had been writing in the chart-room. | По словам помощника, когда он утром вышел на палубу, Брайерли находился в штурманской рубке и что-то писал. |
| "It was ten minutes to four," he said, "and the middle watch was not relieved yet of course. | - Было без десяти минут четыре, - так рассказывал помощник, - и среднюю вахту, конечно, еще не сменили. |
| He heard my voice on the bridge speaking to the second mate, and called me in. | На мостике я заговорил со вторым помощником, а капитан услышал мой голос и позвал меня. |
| I was loth to go, and that's the truth, Captain Marlow-I couldn't stand poor Captain Brierly, I tell you with shame; we never know what a man is made of. | Сказать вам правду, капитан Марлоу, мне здорово не хотелось идти, - со стыдом признаюсь, я терпеть не мог капитана Брайерли. Никогда мы не можем распознать человека. |
| He had been promoted over too many heads, not counting my own, and he had a damnable trick of making you feel small, nothing but by the way he said 'Good morning.' | Его назначили, обойдя очень многих, не говоря уже обо мне, а к тому же он чертовски умел вас унизить: "с добрым утром" он говорил так, что вы чувствовали свое ничтожество. |
| I never addressed him, sir, but on matters of duty, and then it was as much as I could do to keep a civil tongue in my head." (He flattered himself there. |
