| Араб, стоя на корме, вслух читал молитву плавающих и путешествующих. |
| He invoked the favour of the Most High upon that journey, implored His blessing on men's toil and on the secret purposes of their hearts; the steamer pounded in the dusk the calm water of the Strait; and far astern of the pilgrim ship a screw-pile lighthouse, planted by unbelievers on a treacherous shoal, seemed to wink at her its eye of flame, as if in derision of her errand of faith. | Он призывал милость всевышнего на это путешествие, молил благословить труд людей и тайные их стремления. В сумерках пароход разбил спокойные воды пролива, а далеко за кормой паломнического судна маяк, поставленный неверными на предательской мели, казалось, подмигивал пламенным глазом, словно насмехаясь над благочестивым паломничеством. |
| She cleared the Strait, crossed the bay, continued on her way through the | "Патна" вышла из пролива, пересекла залив и продолжала путь по проходу |
| ' One-degree' passage. | "Один градус". |
| She held on straight for the Red Sea under a serene sky, under a sky scorching and unclouded, enveloped in a fulgor of sunshine that killed all thought, oppressed the heart, withered all impulses of strength and energy. | Она шла к Красному морю под ясным небом, под небом палящим и безоблачным, окутанным в солнечное сияние, которое убивает все мысли, давит на сердце, иссушает всякую энергию и силу. |
| And under the sinister splendour of that sky the sea, blue and profound, remained still, without a stir, without a ripple, without a wrinkle-viscous, stagnant, dead. | А под зловещим сверканием неба море, синее и глубокое, оставалось неподвижным, даже рябь не морщила его поверхности, - море клейкое, стоячее, мертвое. |
| The Patna, with a slight hiss, passed over that plain, luminous and smooth, unrolled a black ribbon of smoke across the sky, left behind her on the water a white ribbon of foam that vanished at once, like the phantom of a track drawn upon a lifeless sea by the phantom of a steamer. | "Патна" с легким шипением прошла по этой лучезарной и гладкой равнине, развернула по небу черную ленту дыма, оставляя за собой на воде белую ленту пены, которая тотчас же исчезла, словно призрачный след, начертанный на безжизненном море призрачным кораблем. |
| Every morning the sun, as if keeping pace in his revolutions with the progress of the pilgrimage, emerged with a silent burst of light exactly at the same distance astern of the ship, caught up with her at noon, pouring the concentrated fire of his rays on the pious purposes of the men, glided past on his descent, and sank mysteriously into the sea evening after evening, preserving the same distance ahead of her advancing bows. |
