|
| She was owned by a Chinaman, chartered by an Arab, and commanded by a sort of renegade New South Wales German, very anxious to curse publicly his native country, but who, apparently on the strength of Bismarck's victorious policy, brutalised all those he was not afraid of, and wore a 'blood-and-iron' air,' combined with a purple nose and a red moustache. | Владельцем ее был китаец, фрахтовщиком - араб, а капитаном - ренегат, немец из Нового Южного Уэльса, который на людях неустанно проклинал свою родину, но, - видимо, подражая успешной политике Бисмарка, - тиранил всех тех, кого не боялся, и разгуливал с видом свирепым-и железно-непоколебимым, да в придачу имел рыжие усы и багровый нос. |
| After she had been painted outside and whitewashed inside, eight hundred pilgrims (more or less) were driven on board of her as she lay with steam up alongside a wooden jetty. | После того как "Патну" окрасили снаружи и побелили внутри, около восьмисот паломников были пригнаны на борт судна, разводившего пары у деревянной пристани. |
| They streamed aboard over three gangways, they streamed in urged by faith and the hope of paradise, they streamed in with a continuous tramp and shuffle of bare feet, without a word, a murmur, or a look back; and when clear of confining rails spread on all sides over the deck, flowed forward and aft, overflowed down the yawning hatchways, filled the inner recesses of the ship-like water filling a cistern, like water flowing into crevices and crannies, like water rising silently even with the rim. | По трем сходням тремя потоками поднимались они на борт, подстрекаемые верой и надеждой на рай, поднимались, топая и шаркая босыми ногами, не обмениваясь ни одним словом, не озираясь назад; отойдя от поручней, растеклись по всей палубе, двинулись на нос и на корму, спустились в зияющие люки, заполнили все уголки судна, как вода, наполняющая цистерну, как вода, проникающая в выбоины и трещины, как вода, бесшумно поднимающаяся к краям сосуда. |
| Eight hundred men and women with faith and hopes, with affections and memories, they had collected there, coming from north and south and from the outskirts of the East, after treading the jungle paths, descending the rivers, coasting in praus along the shallows, crossing in small canoes from island to island, passing through suffering, meeting strange sights, beset by strange fears, upheld by one desire. | Восемьсот мужчин и женщин - каждый со своими надеждами, верой, привязанностями, воспоминаниями - пришли сюда с севера и юга и с далекого востока. Они пробирались по тропинкам в джунглях, спускались по течению рек, плыли в прау вдоль отмелей, перебирались в маленьких каноэ с острова на остров, терпели тяжелые лишения, видели незнакомые места, испытали неведомый доселе страх, влекомые единым желанием. |
