|
| Ekaterina Dmitrevna tried to make her home a model of taste, admitting into it only novelties still undiscovered by the multitude. She never missed an exhibition, and made a point of buying futurist paintings. | Екатерина Дмитриевна старалась, чтобы дом ее был всегда образцом вкуса и новизны, еще не ставшей достоянием улицы; она не пропускала ни одной выставки и покупала футуристические картины. |
| Of late this had led to violent altercations with her husband, who liked pictures "with an idea behind them," while Ekaterina Dmitrevna, with feminine ardour, preferred suffering in the cause of the new art to the risk of being considered old-fashioned. | В последний год из-за этого у нее происходили бурные разговоры с мужем, потому что Николай Иванович любил живопись идейную, а Екатерина Дмитриевна со всей женской пылкостью решила лучше пострадать за новое искусство, чем прослыть отсталой. |
| Dasha, too, admired these strange, pictures on the drawing-room walls, while admitting sadly that the angular figures with geometrical countenances, and more hands and feet than strictly necessary, the muted neuralgic colours-all this cast-iron, cynical art-were too great a tax on her limited imagination. | Даша тоже восхищалась этими странными картинами, развешанными в гостиной, хотя с огорчением думала иногда, что квадратные фигуры с геометрическими лицами, с большим, чем нужно, количеством рук и ног, глухие краски, как головная боль, - вся эта чугунная, циническая поэзия слишком высока для ее тупого воображения. |
| A gay, noisy company assembled every Tuesday at the Smokovnikovs', for supper in the Smokovnikovs' dining room, with the bird's-eye maple suite. | Каждый вторник у Смоковниковых, в столовой из птичьего глаза, собиралось к ужину шумное и веселое общество. |
| It was composed of garrulous lawyers, highly susceptible to feminine charms, and zealous followers of new literary trends; a few journalists, quite sure that they knew how domestic and foreign policy ought to be conducted; the critic Chirva, with his disordered nervous system, ever concocting yet another literary catastrophe. | Здесь были разговорчивые адвокаты, женолюбивые и внимательно следящие за литературными течениями; два или три журналиста, прекрасно понимающие, как нужно вести внутреннюю и внешнюю политику; нервно-расстроенный критик Чирва, подготовлявший очередную литературную катастрофу. |
| Sometimes, among the earliest arrivals, there would be a few young poets, who left manuscript copies of poetry in the pockets of their overcoats. |
