Эй-Джей кренится вперед и разбивает об аккуратные ягодицы мальчика бутылку шампанского.
— И помните, ребята: вот откуда берется шампанское.
Манхэттенская серенада. Эй-Джей в сопровождении свиты партнеров пытается войти в нью-йоркский ночной клуб. Он ведет на золотой цепочке лиловозадого бабуина. Эй-Джей одет в льняные клетчатые брюки-гольф и кашемировую куртку.
ХОЗЯИН: Одну минуту. Одну минуту. Что это?
ЭЙ-ДЖЕЙ: Это иллирийский пудель. Редкая скотина, лучше не сыщешь. Он хоть повеселит слегка твою забегаловку.
ХОЗЯИН: Сдается мне, что это лиловозадый бабуин, и он останется на улице.
ПАРТНЕР: Ты что, не знаешь, кто перед тобой? Это же Эй-Джей, последний из великих транжир времени.
ХОЗЯИН: Так пускай катится отсюда вместе со своим лиловозадым ублюдком и транжирит свое великое время в другом месте.
Эй-Джей останавливается перед другим клубом и заглядывает внутрь.
— Моднючие педики и старые пизды, черт побери! Сюда нам и надо. Аванти, рагацци!
Эй-Джей вбивает в пол золотой колышек и привязывает бабуина. Он заводит светскую беседу, партнеры подают реплики:
— Невероятно!
— Чудовищно!
— Божественно!
Эй-Джей вставляет в рот длинный сигаретный мундштук. Мундштук сделан из какого-то непристойного эластичного материала. Он раскачивается и волнообразно шевелится, точно наделен отвратительной рептильной жизнью.
ЭЙ-ДЖЕЙ: А на высоте тридцать тысяч футов меня подвел желудок.
Несколько ближайших педиков поднимают головы, словно почуявшие опасность звери. Эй-Джей вскакивает с нечленораздельным рычанием.
— Ты, лиловозадый хуесос! — вопит он. — Я тебя проучу, ты у меня посрешь на пол!
Он вытаскивает из своего зонтика кнут и принимается хлестать бабуина по заду. Бабуин пронзительно визжит и срывается с колышка. Он вспрыгивает на ближайший столик и влезает на старуху, которая тут же умирает от разрыва сердца.
ЭЙ-ДЖЕЙ: Сожалею, мадам. Сами понимаете — дисциплина.
Он в бешенстве стегает бабуина, гоняя его из конца в конец бара. Бабуин, вопя, рыча и обсираясь от ужаса, перелезает через клиентов, носится взад-вперед по стойке, раскачивается на занавесках и люстрах...
ЭЙ-ДЖЕЙ: Ты у меня перевоспитаешься и будешь срать где положено или вообще срать не будешь.
ПАРТНЕР: Как тебе не стыдно огорчать Эй-Джея после всего, что он для тебя сделал!
ЭЙ-ДЖЕЙ: Неблагодарные! Все до одного неблагодарные! Уж поверьте старому гомику.
Никто, конечно, в эту легенду не верит. По словам Эй-Джея, он «независим», что должно означать: «Не в свое дело не лезь». Независимых больше не существует. .. Зона кишит простофилями всех мастей, однако нейтралов среди них нет. Нейтрал же на уровне Эй-Джея и вовсе немыслим...
