Вошел и уселся у стойки паренек с приметами долгого и болезненного джанкового ожидания на лице. Матрос встрепенулся. Черты его лица сделались смутными, окунувшись во вздрагивающую бурую дымку. Его пальцы шевелились на столе, читая брайлевский шрифт паренька. Взгляд неторопливо, испытующе следовал по завиткам каштановых волос на его затылке.
Паренек шевельнулся и поскреб затылок.
— Кто-то укусил меня, Джо. Что за гадюшник ты тут держишь?
— Кокаиновые клопы, малыш, — сказал Джо, рассматривая на свет яйца. — Ездил я с Айрин Келли, развеселая была бабенка. В Жоппе, штат Монтания, у нее от коки бред начался, вот она и давай носиться по гостинице и орать, что за ней гонятся китайские легавые с большими мясными ножами. В Чикаго я знавал одного легавого, так тот обычно нюхал коку в виде кристалликов, голубых кристалликов. Так вот, одурел он как-то раз и как заорет, что его преследуют федералы, а потом бежит в переулок и сует голову в урну. Я и говорю: «С чего это ты?» — а он отвечает: «Убирайся, а не то пристрелю. Я запрятался лучше некуда!» Когда начнется перекличка, мы будем тут как тут, верно?
Джо посмотрел на Матроса и развел руками в джанковом пожатии плеч.
Матрос заговорил своим исполненным сочувствия голосом, эхом звучащим в голове слушателя. Он с трудом составлял слова холодными пальцами:
— Твой поставщик влип, малыш.
Паренек вздрогнул. Его лицо, изрытое черными джанковыми шрамами, лицо уличного мальчишки, все еще выражало остатки первозданной невинности. Сквозь серые арабески ужаса на Матроса смотрел испуганный зверь.
— Не понял, приятель.
Матрос резко оказался в джанковом фокусе. Он отвернул лацкан пальто и показал медную иглу для инъекций, покрытую плесенью и ярь-медянкой.
— Ушел в отставку на благо службы... Садись, угощайся свежим пирогом с брусникой за счет представительских. Твоя обезьяна его любит... От него лоснится ее шкура.
Через восемь футов утренней закусочной паренек почувствовал, как что-то коснулось его руки. Неожиданно он перетек в кабинку Матроса, приземлившись с неслышным хлюпом. Он взглянул Матросу в глаза — зеленую вселенную, взбудораженную холодными черными потоками.
— Вы агент, мистер?
— Я предпочитаю слово... наводчик. — Его зондирующий смех провибрировал сквозь субстанцию паренька.
— Товар при вас, дядя? Капуста у меня есть.
— Мне не нужны твои деньги, голубчик. Мне нужно твое Время.
— Не понял.
— Тебе доза нужна? Поправиться хочешь? Хочешь или нет?
Матроса обволокло что-то розовое, он задрожал и оказался не в фокусе.
