|
| All the trampling by the many nations, all the harrowing by kings, all the inventions of enemies, all the changes of time, have been in vain. | Тяжкая поступь множества народов, гнет царей, все выдумки врагов, новации времен - все это пропало втуне. |
| Like a seed under the mountains waiting its hour, the glorious Truth has lived; and this- this is its day!" | Как семя под горой ждет своего часа, торжествующая Истина дождалась своей поры -и она с нами ныне! |
| The wasted frame of the Hindoo trembled with delight, and the Greek cried aloud, | Изможденное тело индуса содрогалось от восторга; а грек воскликнул: |
| "It seems to me the very desert is singing." | - Мне кажется, что сама пустыня возносит песнь небесам! |
| From a gurglet of water near-by the Egyptian took a draught, and proceeded: | Египтянин сделал глоток из бурдюка с водой и продолжал: |
| "I was born at Alexandria, a prince and a priest, and had the education usual to my class. | - Я был рожден в Александрии, в семье правителей и жрецов, и получил обычное для моего круга образование. |
| But very early I became discontented. | Но очень рано я ощутил неудовлетворение. |
| Part of the faith imposed was that after death upon the destruction of the body, the soul at once began its former progression from the lowest up to humanity, the highest and last existence; and that without reference to conduct in the mortal life. | Один из догматов нашей веры гласил, что после смерти, после распадения моего тела, душа начнет свой путь из глубины бездны до человеческой природы, высшего и последнего уровня существования; и все это вне всякой связи с поведением в земной жизни. |
| When I heard of the Persian's Realm of Light, his Paradise across the bridge Chinevat, where only the good go, the thought haunted me; insomuch that in the day, as in the night, I brooded over the comparative ideas Eternal Transmigration and Eternal Life in Heaven. | Когда я услышал о Царстве Света персов, об их рае, лежащем по ту сторону моста Чайнват, куда могут попасть только творившие добро, то мне днем и ночью не давала покоя одна дума -я размышлял о сравнительных идеях Вечного Переселения Душ и Вечной Жизни на Небесах. |
| If, as my teacher taught, God was just, why was there no distinction between the good and the bad? | Почему, если, как говорил мой учитель, Бог есть справедливость, почему же нет никакого различия между добром и злом? |
| At length it became clear to me, a certainty, a corollary of the law to which I reduced pure religion, that death was only the point of separation at which the wicked are left or lost, and the faithful rise to a higher life; not the nirvana of Buddha, or the negative rest of Brahma, O Melchior; nor the better condition in hell, which is all of Heaven allowed by the Olympic faith, O Gaspar; but life- life active, joyous, everlasting-priesthood? |
