|
| My aunt was deceived as you had been, and said, | Тетушка моя, однако, ошиблась, подобно вам, и стала говорить: |
| "The child is frightened;" but the charming candour of this child would not permit her to countenance a lie, and she ingenuously answered, | "Девочка-то испугалась", но очаровательная непосредственность этой "девочки" не позволила ей солгать, и она простодушно ответила: |
| "Oh, no; but-" That word alone has cleared up my doubts. | "Да нет, но..." Одно это слово сказало мне все. |
| From this instant, sweet hope has banished cruel inquietude. | С этой минуты жестокое волнение сменилось у меня сладостной надеждой. |
| I will have this woman. I will take her from a husband who does not deserve her. I'll even snatch her from the god she adores. | Эта женщина станет моей, я отниму ее у мужа, он только оскверняет ее; я дерзнул бы отнять ее у самого бога, которого она так возлюбила. |
| How delicious to be by turns the object and conqueror of her remorse! | Какое наслаждение то вызывать в ней угрызения совести, то побеждать их. |
| Far be from me the idea of curing her of her prejudices! they will add to my glory and happiness. | Я и не помышляю о том, чтобы сокрушить смущающие ее предрассудки! |
| Let her rely on her virtue, and sacrifice it. | Они только увеличат мое счастье и мою славу. |
| Let her crime terrify her, without being able to resist its impulse; and, alarmed with a thousand terrors, let her neither be able to forget or conquer them but in my embraces. | Пусть она верит в добродетель, но пусть пожертвует ею ради меня. Пусть грех ужасает ее, будучи не в силах сдержать, и пусть, все время находясь во власти страха, она забывает, преодолевает его только в моих объятиях. |
| Then I'll consent to her saying, | И пусть - я на это согласен - она мне скажет тогда: |
| "I adore thee." | "Обожаю тебя!" |
| She, of all your sex, will be the only one worthy to pronounce that word. | Из всех женщин лишь она одна достойна будет произнести эти слова. |
| Then shall I truly be the god of her idolatry. | Поистине, я стану тем божеством, которое она предпочтет. |
| Confess ingenuously to me, that in our arrangements, as indifferent as they are free, what we style happiness scarce deserves the name of pleasure. | Будем же откровенны: в наших связях, столь же холодных, сколь и мимолетных, то, что мы именуем счастьем, - всего лишь удовольствие. |
| I'll freely acknowledge, I imagined my heart withered, and incapable only of sensual gratification; I began to deplore my prematurely advanced age; Madame de Tourvel has restored me to the illusive charms of youth. |
