| Но надо видеть, образ какой простодушной, искренней веселости являет она нам в резвых играх! |
| In visiting a wretched being that she hastens to relieve, her looks declare the unsullied joy and compassionate bounty of her heart. | Сколько чистой радости сострадания и доброты в ее взгляде, когда она спешит оказать помощь страждущему! |
| At the most trifling expression of praise or flattery, the tender embarrassment of unaffected modesty is suffused over her celestial figure. | В особенности же надо видеть, как при малейшем намеке на ласковое слово или похвалу небесное лицо ее вспыхивает трогательным смущением непритворной скромности! |
| She is a prude and devotee, and thence you conclude, she is cold and inanimate. | Она недотрога, она набожна, и на этом основании вы считаете ее холодной и бездушной? |
| I think quite otherwise. | Я держусь совершенно иного мнения. |
| What astonishing sensibility must she not have, to diffuse it as far as her husband, and to love a being always absent! | Сколько же надо иметь самой изумительной чувствительности, чтобы распространять ее даже на мужа и неизменно любить существо, постоянно находящееся в отсутствии? |
| What stronger proof can you require? | Можно ли требовать лучшего доказательства? |
| I found out a method, however, to obtain another; I directed our walk in such a manner that we had a ditch to leap over, and although very active, she is still more timid-you may very well judge a prude dreads taking a leap. | А ведь я сумел его получить. На нашей совместной прогулке я повел ее таким образом, что пришлось перебираться через ров. И хотя она очень проворна, робости в ней еще больше. Вы сами знаете, что недотроги боятся сделать смелый шаг. |
| She was obliged to trust herself to me. | Пришлось ей довериться мне. |
| I raised this modest woman in my arms. | Я держал в своих объятиях эту скромницу. |
| Our preparations, and the skip of my old aunt, made our sprightly devotee laugh most immoderately: but as soon as I seized on her, by a dexterous awkwardness, our arms were mutually entwined in each other; I pressed her bosom against mine, and in this short interval I felt her heart palpitate more quickly; a lovely blush covered her face, and her modest embarrassment informed me her heart beat with love and not with fear. | Наши приготовления и переправа моей старой тетушки вызвали у резвой недотроги взрывы хохота, но когда я взял ее на руки и сделал рассчитано неловкое движение, руки наши соединились. Я прижал ее грудь к своей и в этот краткий миг почувствовал, что сердце ее забилось сильнее. Прелестный румянец окрасил ее щеки, и это робкое смущение достаточно ясно показало мне, что сердце ее затрепетало от любви, а не от страха. |
