| - Это было бы невосполнимой потерей, -проговорил Брукс, сокрушенно качая головой. - И что так держится за него Додсон, не понимаю... Какие новости из госпиталя? |
| The expression drained out of Johnson's face. | Выражение лица Джонсона переменилось. |
| "They're just off the blower, sir," he said woodenly. "Five minutes ago. | - Пять минут назад пришло сообщение, сэр. |
| Ordinary Seaman Ralston died at three o'clock." | В три часа умер матрос второго класса Ральстон. |
| Brooks nodded heavily. | Брукс мрачно кивнул. |
| Sending that broken boy to hospital had only been a gesture anyway. | Незачем было отправлять беднягу в госпиталь. |
| Just for a moment he felt tired, beaten. | На мгновение он почувствовал себя усталым, опустошенным. |
| "Old Socrates," they called him, and he was beginning to feel his age these days, and a bit more besides. Maybe a good night's sleep would help, but he doubted it. | "Старый Сократ" - таково было его прозвище, и в эти дни он действительно ощущал бремя возраста - и не только это. |
| He sighed. "Don't feel too good about all this, Johnson, do you?" | - Ты, я вижу, расстроен, Джонсон, не так ли? -вздохнув, спросил Брукс. |
| "Eighteen, sir. | - Парню было восемнадцать, сэр. |
| Exactly eighteen." Johnson's voice was low, bitter." I've just been talking to Burgess, that's him in the next bed. | Всего восемнадцать. - Голос Джонсона был глух, в нем звучала горечь. - Я только что разговаривал с Бэрджесом. Вон на той койке лежит. Он рассказал, как было дело. |
| Says Ralston steps out across the bathroom coaming, a towel over his arm. | Ральстон выходит из умывальника, полотенце через плечо. |
| A mob rushes past, then this bloody great ape of a bootneck comes tearing up and bashes him over the skull with his rifle. | Тут мимо него проносится толпа, следом бежит этот проклятый верзила-солдафон и бьет мальчишку прикладом по голове. |
| Never knew what hit him, sir, and he never knew why." | Он так и не узнал, чем его ударили, сэр, и за что. |
| Brooks smiled faintly. "That's what they call-ah-seditious talk, Johnson," he said mildly. | - Знаешь, Джонсон, а ведь это называется подстрекательством, - проговорил, усмехнувшись, Брукс. |
