Мы проходим по Rue Dom Perignon и останавливаемся напротив дома без номера с занавешенными окнами. На воротах висит знак: «Осторожно, злая собака». Я тревожно оглядываю двор.
– Собака умерла, – уверяет меня гид.
Она провожает меня через ворота, мимо дома в гараж, пол которого завален пыльными бутылками из-под шампанского и сложными железными конструкциями, которые используются для вставления пробок в бутылки. Затем она включает фонарик, и мы спускаемся по узкой лестнице метров на тридцать вниз. Температура резко падает с солнечных, сухих 25 градусов до суровых 8 в сочетании с 90-процентной влажностью[200].
Гид объясняет, что подвалам около ста пятидесяти лет; во время Второй мировой войны они служили частью широкой сети подземных убежищ. Кирпичные стены до сих пор несут следы ожогов от свечей, которыми освещали коридоры, когда электричество вышло из строя во время бомбежек. Я все еще перевариваю этот факт, когда мы подходим к комнате, сияющей золотыми бутылками Armand de Brignac. Они дюжинами висят на подставках, наклоненные под особым углом, чтобы осадок, собирающийся на горлышке, можно было легко удалить перед следующим этапом производства шампанского.
Вид тысяч позолоченных бутылок шампанского – зрелище впечатляющее, но что меня поразило больше всего – то, что на них нет никаких опознавательных знаков. Нет никаких ярлыков спереди или сзади, ничего, что помогло бы отличить трехсотдолларовую бутылку Armand de Brignac от, скажем, шестидесятидолларовой Antique Gold, которое Cattier перестали производить в 2006 году, как раз тогда, когда началось производство Armand de Brignac. (По возвращении в США один менеджер магазина алкогольной продукции по имени Дж. Дж. Баттипалья скажет мне: «Это старое шампанское, которое, можно сказать, переродилось».[201])
Закончив экскурсию, гид вновь выводит меня на солнечный свет и провожает в головной офис Cattier для встречи с руководством компании. Первым меня приветствует коммерческий директор Armand de Brignac Филипп Бьенвеню.
– Bonjour, Зак! – дружелюбно говорит он.
Он знакомит меня с некоторыми сотрудниками компании, в том числе с отцом семейства Жан-Жаком Катье и его сыном Александром (который с энтузиазмом сообщает мне, что его жена только что родила их первого сына, Армана). Мы проходим по ярко освещенным коридорам офиса Cattier, и Бьенвеню рассказывает историю создания флагманского шампанского компании, которая восходит к матери Жан-Жака Катье, придумавшей его название в начале 1950-х.
