Мы постояли у могилы Ефима Чичики, сошли вниз, и Босов, внезапно расслабившись, прилег грудью на цветы, раскинул руки и лежал, блаженно припав щекою к земле. Между тем свет шел на убыль, солнце садилось и багрово меркло, в поле серело, от кургана тянулись на восток плохо различимые тени и постепенно исчезали с потемневшей зелени. Босов поднял голову и по-мальчишески, с простодушной хитрецой спросил:
- А знаешь, почему ты не вышел ростом? У тебя была дурная привычка. Ты носил на голове вязанки Дров.
Это правда. Мы часто собирали "сплавленные", выброшенные на сухие островки дрова и ладили из них вязанки. Свою ношу, как бы она ни была тяжела, я обычно водружал на голову, находя это положение наиболее удобным. И верно, на голове я нес вдвое больше дров, чем на плечах, за весь путь ни разу не останавливался отдохнуть.
- А я возил топку на тачке. Помнишь мою тачку?
- С гнутыми колесами от плуга?
- Она меня здорово выручала. Однажды я вез хворост, застрял в болоте ни туда ни сюда. Вышел из кустов Тихон (он тогда пас стадо), помог мне вырвать тачку из грязи, угостил кукурузной лепешкой. Дал молока из бутылки. Разве такое забудешь?
Босов немного полежал, подумал о чем-то своем, затаенном, поднялся с земли и весело, мечтательно глядя по сторонам, объяснил, что вот здесь, на клеверном поле, поднимутся корпуса животноводческого комплекса. Место удобное. Близко к хутору, к реке. Рядом будет культурное пастбище с поливом.
- Тысячи голов скота... несметная орава... железобетон, трубы подомнут, стопчут все это поле, всю красоту, - сказал я. - Река, чистейшая наша река загрязнится, вон уже по воде и сейчас слоятся бензиновые пятна.
- Геологи бурят. Я их уже предупреждал. - Босов выпрямился во весь свой рост и сердито поглядел куда-то поверх меня. - Мы построим очистные сооружения.
- Жаль этого поля. Трудно представить, что его когда-то не будет, уже не пройдешься вольно, не увидишь на нем цветов. Хутор, люди поскучнеют. Если бы перенести стройку подальше, за Пятилеткин стан.
Можно?
- Тут уже спорили об этом, не ты первый. Мы подсчитали. Дороже обойдется.
- А курган... вы его не тронете?
Мы оба разом взглянули на памятник Ефиму Чичике, без слов поняли друг друга. Босов слегка смутился.
- Снесем, расчистим площадку. Конечно, тревожить сон мертвых нехорошо, даже как-то боязно, но жизнь заставляет... Да мы Ефима не обидим. Прах его под духовую музыку перенесем на кладбище, захороним на видном месте, с почестями. Народный митинг, гулянья организуем. Чтоб вспомнили люди его геройские дела... Ты не волнуйся. Это мы устроим на высшем уровне, по-хорошему. Приедешь, напишешь в газету.
