|
| "Excelsior!" | "Exscelsior". |
| The gouty old admiral who had been finding fault, was completely won over by the singular man before him, and immediately moved the insertion of Dr. Ferguson's speech in | Старый капитан, сразу перешедший на сторону этого необыкновенного человека, немедленно потребовал, чтобы речь Фергюссона была "полностью" напечатана в |
| "The Proceedings of the Royal Geographical Society of London." | "Известиях Лондонского географического общества". |
| Who, then, was this person, and what was the enterprise that he proposed? | Но кто же был этот доктор Фергюссон и какому делу собирался он себя посвятить? |
| Ferguson's father, a brave and worthy captain in the English Navy, had associated his son with him, from the young man's earliest years, in the perils and adventures of his profession. | Отец молодого Фергюссона, честный капитан английского флота, с самого раннего возраста приучил сына к опасностям и приключениям своей профессии. |
| The fine little fellow, who seemed to have never known the meaning of fear, early revealed a keen and active mind, an investigating intelligence, and a remarkable turn for scientific study; moreover, he disclosed uncommon address in extricating himself from difficulty; he was never perplexed, not even in handling his fork for the first time-an exercise in which children generally have so little success. | Славный мальчик, по-видимому никогда не знавший, что такое страх, рано проявил живой ум, исследовательские способности и удивительную склонность к научной работе; кроме того, он обладал редким умением выходить из затруднительных положений. Ничто никогда не ставило его в тупик: даже когда он впервые взял в руку вилку, и то он не растерялся, как это бывает обыкновенно с детьми. |
| His fancy kindled early at the recitals he read of daring enterprise and maritime adventure, and he followed with enthusiasm the discoveries that signalized the first part of the nineteenth century. | Рано пристрастился он к, чтению книг о смелых похождениях и морских экспедициях, возбуждавших его фантазию. С страстным интересом изучал он открытия, ознаменовавшие первую половину девятнадцатого века. |
| He mused over the glory of the Mungo Parks, the Bruces, the Caillies, the Levaillants, and to some extent, I verily believe, of Selkirk (Robinson Crusoe), whom he considered in no wise inferior to the rest. | Он мечтал о славе Мунго Парка, Брюса, Кайе, Левайяна и, наверное, не мог немного не помечтать о славе Селькирка - прообраза Робинзона Крузо, - она казалась ему не менее заманчивой. |
