|
| Her eyes were red and swollen; and it seemed as if her tears were even then restrained with difficulty. | Глаза у нее покраснели и опухли, и казалось, что она лишь с трудом удерживает слезы. |
| She avoided the looks of them all, could neither eat nor speak, and after some time, on her mother's silently pressing her hand with tender compassion, her small degree of fortitude was quite overcome, she burst into tears and left the room. | Она избегала их взглядов, была не в силах ни есть, ни разговаривать, и, когда несколько минут спустя мать с безмолвным сочувствием погладила ее по руке, она не смогла долее сдерживаться и, разрыдавшись, выбежала из комнаты. |
| This violent oppression of spirits continued the whole evening. | Это бурное отчаяние длилось весь вечер. |
| She was without any power, because she was without any desire of command over herself. | Она была совсем разбита, потому что даже не пыталась совладать с ним. |
| The slightest mention of anything relative to Willoughby overpowered her in an instant; and though her family were most anxiously attentive to her comfort, it was impossible for them, if they spoke at all, to keep clear of every subject which her feelings connected with him. | Малейшее упоминание всего, что так или иначе касалось Уиллоби, повергало ее в неистовую печаль, и, как мать и сестры ни старались щадить бедняжку, о чем бы они ни начинали разговора, им не удавалось избежать предметов, которые не напоминали бы ей о нем. |
| CHAPTER 16 | Глава 16 |
| Marianne would have thought herself very inexcusable had she been able to sleep at all the first night after parting from Willoughby. | Марианна не простила бы себе, смежи она веки хоть на миг в первую ночь после разлуки с Уиллоби. |
| She would have been ashamed to look her family in the face the next morning, had she not risen from her bed in more need of repose than when she lay down in it. But the feelings which made such composure a disgrace, left her in no danger of incurring it. | Ей было бы стыдно смотреть в глаза матери и сестрам, если бы на следующее утро она не поднялась с постели еще более истомленной, чем легла в нее, но чувства, которым минута облегчения представлялась изменой, избавили ее от опасности такого позора. |
| She was awake the whole night, and she wept the greatest part of it. | Она провела бессонную ночь и проплакала почти до утра. |
| She got up with a headache, was unable to talk, and unwilling to take any nourishment; giving pain every moment to her mother and sisters, and forbidding all attempt at consolation from either. |
