| "He is an extremely dangerous man, sire," replied the chief of police. | - Это весьма опасный человек, государь, - ответил шеф полиции. |
| "He ranked as colonel, did he not?" | - У него звание полковника? |
| "Yes, sire." | - Да, государь. |
| "Was he an intelligent officer?" | - Это был умный офицер? |
| "Very intelligent, but a man whose spirit it was impossible to subdue; and possessing an ambition which stopped at nothing, he became involved in secret intrigues, and was degraded from his rank by his Highness the Grand Duke, and exiled to Siberia." | - Очень умный, но он не признавал над собой никакой власти и отличался неукротимым честолюбием, которое не отступало ни перед чем. Вскоре он ввязался в тайные интриги, за что и был лишен звания Его Высочеством Великим князем, а затем выслан в Сибирь. |
| "How long ago was that?" | - Когда это произошло? |
| "Two years since. | - Два года тому назад. |
| Pardoned after six months of exile by your majesty's favor, he returned to Russia." | Помилованный Вашим Величеством, он после шести месяцев ссылки вернулся в Россию. |
| "And since that time, has he not revisited Siberia?" | -И с этого времени в Сибирь не возвращался? |
| "Yes, sire; but he voluntarily returned there," replied the chief of police, adding, and slightly lowering his voice, "there was a time, sire, when NONE returned from Siberia." | - Возвращался, но на этот раз по собственной воле, - ответил шеф полиции. И, чуть понизив голос, добавил: - Было такое время, государь, когда человек, отправленный в Сибирь, оттуда уже не возвращался. |
| "Well, whilst I live, Siberia is and shall be a country whence men CAN return." | - И все же, пока я жив, Сибирь есть и будет страной, откуда возвращаются! |
| The Czar had the right to utter these words with some pride, for often, by his clemency, he had shown that Russian justice knew how to pardon. | У царя было право произнести эти слова с чувством искренней гордости, ибо своей снисходительностью он не раз доказывал, что русское правосудие умеет прощать. |
| The head of the police did not reply to this observation, but it was evident that he did not approve of such half-measures. | Шеф полиции ничего не ответил, но было очевидно, что он не сторонник полумер. |
| According to his idea, a man who had once passed the Ural Mountains in charge of policemen, ought never again to cross them. | На его взгляд, всякий человек, пересекший Уральский хребет в окружении жандармов, никогда больше не должен пересекать его снова. |
