| Instead of bringing Arthur "to reason," it thoroughly exasperated him. | Вместо того, чтобы "образумить" Артура, он довел его до последней степени раздражения. |
| His luxurious home had rendered him daintily fastidious about personal cleanliness, and the first effect of the slimy, vermin-covered walls, the floor heaped with accumulations of filth and garbage, the fearful stench of fungi and sewage and rotting wood, was strong enough to have satisfied the offended officer. | Богатый дом, где он вырос, воспитал в нем крайнюю требовательность ко всему, что касалось чистоплотности, и оскорбленный полковник вполне мог бы удовлетвориться первым впечатлением, которое произвели на Артура липкие, покрытые плесенью стены, заваленный кучами мусора и всяких нечистот пол и ужасное зловоние, распространявшееся от сточных труб и прогнившего дерева. |
| When he was pushed in and the door locked behind him he took three cautious steps forward with outstretched hands, shuddering with disgust as his fingers came into contact with the slippery wall, and groped in the dense blackness for some spot less filthy than the rest in which to sit down. | Артура втолкнули в эту конуру и захлопнули за ним дверь; он осторожно шагнул вперед и, вытянув руки, содрогаясь от отвращения, когда пальцы его касались скользких стен, на ощупь отыскал в потемках место на полу, где было меньше грязи. |
| The long day passed in unbroken blackness and silence, and the night brought no change. | Он провел целый день в непроглядном мраке и в полной тишине; ночь не принесла никаких перемен. |
| In the utter void and absence of all external impressions, he gradually lost the consciousness of time; and when, on the following morning, a key was turned in the door lock, and the frightened rats scurried past him squeaking, he started up in a sudden panic, his heart throbbing furiously and a roaring noise in his ears, as though he had been shut away from light and sound for months instead of hours. | Лишенный внешних впечатлений, он постепенно терял представление о времени. И, когда на следующее утро в замке щелкнул ключ и перепуганные крысы с писком прошмыгнули мимо его ног, он вскочил в ужасе. Сердце его отчаянно билось, в ушах стоял шум, словно он был лишен света и звуков долгие месяцы, а не несколько часов. |
