|
| While the gendarmes ransacked the room, reading his letters, examining his college papers, and turning out drawers and boxes, he sat waiting on the edge of the bed, a little flushed with excitement, but in no way distressed. | Пока жандармы обыскивали комнату, выдвигали ящики, читали его письма, просматривали университетские записи, Артур сидел на кровати. Он был несколько взволнован, но тревоги не чувствовал. |
| The search did not disquiet him. He had always burned letters which could possibly compromise anyone, and beyond a few manuscript verses, half revolutionary, half mystical, and two or three numbers of Young Italy, the gendarmes found nothing to repay them for their trouble. | Обыск его не беспокоил: он всегда сжигал письма, которые могли кого-нибудь скомпрометировать, и теперь, кроме нескольких рукописных стихотворений, полуреволюционных, полумистических, да двух-трех номеров "Молодой Италии", жандармы не нашли ничего, что могло бы вознаградить их за труды. |
| Julia, after a long resistance, yielded to the entreaties of her brother-in-law and went back to bed, sweeping past Arthur with magnificent disdain, James meekly following. | После долгого сопротивления Джули уступила уговорам своего шурина и пошла спать, проплыв мимо Артура с презрительно-надменным видом. Джеймс покорно последовал за ней. |
| When they had left the room, Thomas, who all this while had been tramping up and down, trying to look indifferent, approached the officer and asked permission to speak to the prisoner. | Когда они вышли, Томас, который все это время шагал взад и вперед по комнате, стараясь казаться равнодушным, подошел к офицеру и попросил у него разрешения переговорить с арестованным. |
| Receiving a nod in answer, he went up to Arthur and muttered in a rather husky voice: | Тот кивнул вместо ответа, и Томас, подойдя к Артуру, пробормотал хриплым голосом: |
| "I say; this is an infernally awkward business. | - Ужасно неприятная история! |
| I'm very sorry about it." | Я очень огорчен. |
| Arthur looked up with a face as serene as a summer morning. | Артур взглянул на него глазами, ясными, как солнечное утро. |
| "You have always been good to me," he said. "There's nothing to be sorry about. | - Вы всегда были добры ко мне, - сказал он. - Вам нечего беспокоиться. |
| I shall be safe enough." | Мне ничто не угрожает. |
| "Look here, Arthur!" Thomas gave his moustache a hard pull and plunged head first into the awkward question. "Is—all this anything to do with--money? |
