— Смотри, Настена. Красота имеет свойство быстро улетучиваться! Сейчас ты будешь ее дарить, а потом нечего будет продавать…
Дорогу домой, и вообще, каким образом очутилась она в автобусе, Настя почему-то не запомнила. Просто в какой-то момент услышала, как водитель объявляет ее остановку. Посмотрев в окно, она увидела, что идет дождь, первый с тех пор, как они познакомились с Пашей… Стоило ли после этого удивляться, что Настины ноги сами принесли ее к двери Павла. И что она не сразу поняла, что к чему, когда в ответ на ее звонок дверь открыла незнакомая девушка? Красивая, между прочим, девушка… и — умная. Потому что нужно быть действительно очень умным и проницательным человеком, чтобы сразу, с одного взгляда «въехать» в ситуацию. И вместо того чтобы вернуться назад в квартиру, небрежно отодвинуть ее, Настю, с дороги и, еле заметно кивнув растерянному хозяину, замершему в собственной прихожей, уйти. Просто уйти…
— Это кто?
И такая усталость навалилась на Настю, что сил на притворство, на то, чтобы сделать непонимающий вид, не было…
— Ты… Что ты с собой сделала?!
В голосе Паши, с удивлением воззрившегося на прическу-фэнтэзи, было слишком много всего: неловкости, изумления, вообще фальши.
— Паша, — тихо повторила она, — кто эта девушка?
Его глаза в полутьме прихожей насмешливо блеснули:
— Моя подруга. Ты довольна?
— Нет!
— Не могу ничем помочь…
— А как же я?
— Что — ты? Ты тоже моя подруга.
— И много у тебя нас?..
— Извини… Если бы знал, что встречу тебя, конечно, хранил бы тебе верность все двадцать пять лет! Но я не знал, извини!
— Ни за что!
— Настя, ты куда?
Он решительно взял круто развернувшуюся в сторону соседней двери девушку за руку и силой втащил в квартиру.
— Ты… Ты слишком все торопишь, так нельзя, понимаешь?
Его голос неожиданно смягчился, никакой иронии в нем больше не было, злости и растерянности — тоже.
— Пусти меня, пожалуйста, — попросила Настя, — я пойду домой…
— Пойдешь? Точно?
— Да.
— Ладно. Но на прощание ответь на мой вопрос: что ты с собой сделала?
— Тебе не нравится?
— Честно?..
Но продолжить он не успел. Вырвав у Павла руку, Настя метнулась в сторону ванной и в мгновение ока заперлась изнутри: содрать с затылка накладные пряди — настоящее произведение Лизочкиного искусства! — было делом весьма болезненным, но минутным. Еще проще с макияжем: для этого понадобились мыло и горячая вода. И вот уже из маленького зеркальца над раковиной на нее смотрит очень знакомая, взъерошенная, готовая расплакаться девчонка — прежняя Настя. А звезда… не звезда даже, а маленькая звездочка, на мгновение мелькнувшая на небосводе — ее нет. Погибла…
