«Ну и к черту все!» — прошептала она своему отражению и открыла дверь ванной.
Он по-прежнему стоял в прихожей на том же месте, на котором она его оставила.
— Вот, — сказала Настя, сама поразившись собственному отчаянию, прозвучавшему в голосе. — Вот… Я тебе не нравлюсь? Совсем-совсем, ни капельки?..
— Что я должен ответить?
Его голос Настя почти не узнала, таким суровым он ей показался. Но она всегда была мужественной девочкой:
— То, что чувствуешь!
И, подчиняясь еще неизведанной им власти, Павел, уже ни о чем не думая, не испытывая больше страха, шагнул к девушке и прижал ее к себе в порыве, которого и сам от себя не ожидал. Не упрекая больше ни себя, ни ее, он нашел в этой полутьме ее губы, такие упрямые, если на них просто смотреть, и такие мягкие и отзывчивые в поцелуе…
А утро все-таки наступило, яркое и солнечное. И точно так же, как в первый день у Марии Петровны, спать ей не дал солнечный лучик, наверняка тот же самый. С этой мыслью Настя и проснулась, и ахнула, взглянув на будильник: спасибо солнышку, иначе точно бы проспала!..
Стремительно сбросив одеяло, она первым делом подошла к зеркалу. И тут же забыла про будильник.
— А целоваться-то ты, оказывается, не умеешь! — строго пожурила себя Настя. — Носы мешают…
Взгляд ее остановился на бюстике Маяковского, мирно пылившемся на подзеркальнике. Недолго думая она решила использовать его в качестве тренажера: должна же быть такая позиция, при которой носы не мешают?!
И она уже совсем было осуществила свое странное намерение, если бы не голос Марии Петровны, раздавшийся, с Настиной точки зрения, — очень некстати!
— Насть, ты что делаешь? Лучше поставь его на место…
— Я? Ой, доброе утро, Марь Петровна… Я… это… пыль с него хотела сдуть…
— Пыль?! — Учительница уставилась на нее, как на сумасшедшую. — Кажется, ты сегодня прямо с утра какая-то странная…
— Я не странная, я просто влюбилась… Честно, влюбилась!
— Если не секрет…
— Да не умею я секреты хранить, все равно поймете… В Павла, конечно! В Павлика! В Пав-лу-шу!
— Та-ак… Ну ладно. Умывайся и быстро завтракать: все ждут тебя на кухне!
— Кто «все»? — удивилась Настя.
— Павлуша, Павлик и Павел!
И, лукаво улыбнувшись, Мария Петровна исчезла в дверях, прежде чем Настя успела прореагировать на ее слова.
Впрочем, какое там реагирование. Мгновенно умывшись, она влетела на кухню почти что следом за хозяйкой и, подскочив к Павлу, как можно небрежнее чмокнула его в щеку:
— Привет!.. И нечего краснеть, у нас в салоне все друг с другом целуются в качестве приветствия. По десять раз на дню! Только и слышишь: «Привет!» — чмок, чмок. «Привет!» — чмок, чмок! — Ой, каша! Я такую последний раз у мамы ела…
