– Ты заслуживаешь ордена, а полномочия командира полка позволяют награждать лишь медалью.
– За что? – невольно спросил Олег.
– Бери, достоин! У меня только два пилота умеют летать вслепую, а ты сел на незнакомый самолёт и несколько часов летел в облаках.
Растроганный Олег по очереди обнял каждого. Надо бы что-то сказать, поблагодарить лётчиков за душевную доброту, но спазм перехватил горло, и он лишь просипел:
– Спасибо, друзья, обязательно встретимся в День Победы!
Давешний седовласый капитан закинул в салон вещмешок и пошёл вместе с техником осматривать самолёт.
– Он мой зам по пилотированию, высококлассный инструктор, в Москву прилетишь уже асом, – с улыбкой пояснил майор.
Капитан действительно был докой и пояснил суть каждого действия по подготовке Ю-52 к вылету. В том числе разъяснил Олегу причину, по которой здесь сначала открывают подачу топлива, а затем запускают двигатель. Моторы уже прогрелись, но дежурный офицер КП взлёт не разрешил, попросив подождать попутного пассажира до Москвы. Через несколько минут снова прикатила штабная «эмка» с начальником контрразведки и пленным генералом СД:
– Забирай своего пассажира, Студент! Москва предупреждена, встретят с конвоем!
– Вот спасибочки, а то заскучал без этого довеска! – отшутился Олег.
Полёт над СССР поразил плотным контролем постов ВНОС[24], которые взяли Ю-52 под сопровождение сразу после взлёта. К карте прилагалась специальная таблица позывных с точками докладов. Сначала Олег посмеивался над смешными названиями, но капитан сразу разъяснил суть. Пост визуального наблюдения назывался «Триммер», а оператор локационной станции имел позывной «Веточка». Далее шли две цифры, которые были последними в номере войсковой части.
«Веточки» действительно отвечали милыми девичьими голосами, при этом строго следили за эшелоном и направлением. Девушки провели трофейный самолёт мимо Москвы и дали посадку на аэродроме в Люберцах.
– В Рейхе ничего подобного нет, лети куда хочешь и как хочешь. После посадки отдал дежурному лётное задание, и все дела, – заметил Олег.
– У нас порядок навели ещё при царе. После взлёта дежурный телеграфировал на аэродром прилёта, – ответил капитан.
– Поэтому мы их и бьём.
– Русских обвиняют в безалаберности, на самом деле у нас посты ВНОС созданы в начале века, когда разбился первый самолёт.
Сесть в Люберцах оказалось не просто. Лётное поле забито самолётами, свободна лишь взлётно-посадочная полоса, которая сверху показалась узенькой тропинкой. Олег перекрестился, но сел с ненавязчивой помощью капитана. Сержант из батальона аэродромного обслуживания жестами показал направление и буквально протиснул Ю-52 в свободный закуток между штабом и столовой.
