— Что?! — Парень округлил глаза. — Девки, вы совсем спятили?!
— Ничего не спятили! — Таня угрожающе нависла над приятелем. — Ты знаешь, какой это был кот? Ты можешь себе представить, что он для нее значил? Ты понятия не имеешь. Значит, так, Роман. Нам нужен камень такой, отполированный с одной стороны, и на нем портрет Сэмми, и годы жизни. И… что мы там напишем ему, Сима?
— Каждая буква стоит денег, не говоря уж о портрете, да и камень еще… — Парень просматривает фотографии. — Вот эта, пожалуй, подойдет… Красавец, конечно, просто красавец, жаль. Так вот, каждая буква… Эй, не реви, ты что!
Сима и рада бы не плакать, но боль, похоже, догнала ее и радостно вцепилась, наверстывая упущенное.
— Так вот…
— Да поняли уже, Гобсек несчастный, каждая буква. И каждый раз, когда ты будешь звонить мне и просить пробить того или иного клиента по нашей базе, тебе это тоже будет стоить денег.
Они яростно буравят друг друга глазами, и парень сдается:
— Ладно, есть у меня кусок камня, но он небольшой совсем, да и цвет такой… Короче, не знал я, куда его пристроить, так что сделаю. Что напишем в виде эпитафии? Реветь перестань, слышишь?
Сима словно вынырнула из глубокой воды и тяжело всхлипнула. Она пришла заказывать памятник для Сэмми. Для своего Сэмми!
— Я не думала… Не знаю. Просто напишите, что мы обязательно встретимся, пусть только немного подождет.
— Дура ты. — Парень достал откуда-то нераспечатанную бутылку воды. — На, выпей и приди в себя. Смерть — естественное завершение жизни. Просто прими это и считай, что этому парню там хорошо, потому что он избавился от старого больного тела и теперь ждет, когда родится подходящий котенок, чтобы воплотиться снова и начать тебя искать.
— Я в это не верю.
— Можешь верить, можешь так оставить, но это не я придумал, этим знаниям тысячи лет. Книжки читать надо, а не сериалы смотреть. Он обязательно вернется к тебе, потому что надолго оставлять тебя без присмотра нельзя, похоже, — а это значит, что, даже если ты его не узнаешь, он узнает тебя обязательно и даст тебе понять, что это он. Ладно, хватит реветь, с памятником я что-нибудь придумаю. Послезавтра приедешь, поедем устанавливать.
— А сколько…
— А нисколько. — Парень горестно вздохнул. — И у Гобсека есть сердце, поработаю для души, что ж. Напиши мне вот тут, на бумажке, как его звали и даты тоже, а послезавтра приедете, сделаю.
Сима дрожащими пальцами берет ручку и пишет на розовом стикере имя и даты рождения и смерти. Голова тяжелая, и отчего-то хочется спать, но идти домой ей сейчас не хочется абсолютно, и она решает, что поспит сегодня в машине. Вот сейчас отвезет эту Таню, которая так и не сказала, что же ей было надо, и поедет на набережную, остановит машину недалеко от того места, где Сэмми, и уснет. А завтра уж… Ну, будет какой-то день, как-то будет.
