Раймо встал и направился к шоссе, хотя и слышал, что Кайса звала его к столу, кофе пить. Внизу, у поворота дороги, он увидел красную избушку. Сообразив, что это, должно быть, домик Хакала, Раймо свернул к нему. Хакала увидел его из окна и вышел на крыльцо, опираясь на свою палку.
— Заходи, заходи в дом, я сказал, что, дескать, Раймо идет к нам, и мамуля там уже поставила кофейник на огонь.
Войдя в избу, Раймо увидел кругленькую старушку, вытиравшую руки о край передника.
— Входи, входи. Славно, что ты пришел, к нам редко кто заглядывает.
Раймо сел на старинный деревянный диван, не слушая толком, что в это время говорил ему Хакала. Весь пол избы был выстлан яркими, вязанными из тряпочек половиками. На старом высоком радиоприемнике лежали две Библии. По стенам — приколотые кнопками открытки, полученные в разное время от детей. В углу висела икона в золоченом окладе, а у дверей — репродукция картины «Иисус останавливает бурю».
Хакала, подойдя к окну, начал рассказывать гостю о своем хозяйстве. Потом он сел на скамью и говорил, говорил не умолкая.
— Нынче люди так погрязли в грехах, что уж хлеб не родится. Нынешние священники позорят имя божие в своих проповедях с церковной кафедры, богохульствуют и сквернословят да обирают народ, этакие жрецы беззакония. Лютеранские пасторы — что тебе гитлеровские псы. Такие же ведь командуют, что и прежде. И народу охвостье гадючье не даст ни зернышка. Неправдой берут себе все, на что только позарятся. Каждый человек может заслужить рай праведной жизнью. И если человек пострадал, бог его услышит. Он не верит священникам на амвоне, но кто праведно жил, тот может рассказать ему обо всех несправедливостях. Бывало, пасторы в Финляндии заодно с полицейскими чиновниками и судьями отнимали кошелек у невинного. В России нет воровства, там все общественное, как некогда в царстве божием. Здесь у хозяев большие земельные владения, да они еще и прикарманивают жалованье работника. А все эти служители церкви и государства, как псы цепные, виляют хвостом перед хозяином и рычат злобно на рабочего. И богу они враждебны. Святое божие дело не делается в Финляндии как следует, лукавые пастыри поступают, как враги рода человеческого. Если пастор лживо и лицемерно выступает с амвона во имя справедливости, а сам ворует и грабит, если на человека надевают наручники, а пастор присваивает его имущество, то такой пастор не богу служит. В Святом писании сказано: «Заплати работнику за труд его». А у меня украли, отняли дом в Вехмарсалми. Я сам, один, собственными руками построил его. Теперь судьи покрывают это преступление. Несправедливость и беззаконие — грех. Кто ворует и в грехе живет, тот диаволу служит. Они украли у меня все, все, чем я жил, только старые больные кости остались.