Хакала умолк. „Задремал, наверно“, — подумал Раймо. Сидит — глаза сощурены в узенькие щелочки — как будто на минутку выскользнул из нашего мира.
Кайса подала кофе.
— Пожалуйте за стол.
Хакала стряхнул табачный пепел и, покрякивая, пересел к столу.
— Что ж хозяйка не пришла? — спросила Кайса.
— Не смогла, свеклу сеяла. Обещала завтра зайти.
Хакала налил кофе на блюдечко и, прихлебывая, стал говорить:
— Теперь вот государство прибавило пенсии, но зато стали брать большие налоги с молодых, и им приходится жить в нужде с малыми детьми. Я всегда говорил: что с нами, стариками, возиться? Кто не выживет, пусть помирает.
— Надо, чтоб в старости было обеспеченное пропитание, — сказал Раймо.
— Да у нас всего достаточно! Хватит с нас. А теперь, видишь ли, они затеяли памятники ставить господам, большие деньги собирают с народа — а памятники-то эти ведь все равно упадут когда-нибудь. У меня давно уж все готово для похорон, и мой-то памятник не повалится.
Кайса взяла в руки кофейник, но Хакала стал уже подниматься из-за стола.
— Домой пора.
— Посидите еще, куда торопиться, — стала уговаривать Кайса и даже наклонила кофейник, чтобы налить еще чашечку.
— В другой раз и посидел бы, но мамочка беспокоится, — сказал Хакала и, выбравшись из-за стола, пожал руку Раймо. — Заходи к нам.
— И разговорчив же этот Хакала, — сказала Кайса. Раймо, подойдя к окну, провожал взглядом сгорбленную фигуру старика. Раймо стоял молча, вспоминая слова гостя. «Он ведь и меня считает своим сыном. Почему-то все старики в этом краю кажутся мне удивительно близкими. Вон он бредет, свесив седую голову чуть ли не до земли. А вот уж его и не видно из-за травы, разросшейся вдоль канавы. Приятно смотреть на эти тропинки во дворе, хотя их протоптали другие люди, которые жили здесь прежде…
В понедельник надо выходить на работу».
3
В субботу Юсси приехал из города в полдень, и Раймо видел, как он достал из рюкзака бутылки, завернутые в желтую бумагу. Сунув одну из них в карман, Юсси отправился в гости.
Раймо взял мопед и собирался прокатиться. В это время Кайса вышла с ведрами к колодцу.
— Давай я достану воды.
— Пожалуй, принеси. Может, ты и в баню натаскаешь холодной воды?
— Ладно. А что, он все попивает?
— Отец-то? Нет, он вообще-то теперь не пьет. Иногда, бывает, купит бутылочку. Но и то хорошо, что хоть теперь он, выпивши, на мопеде не разъезжает.
Доставая воду из колодца, Раймо вспомнил, как однажды зимой, много лет тому назад, он тащил отца домой с автобусной остановки, а тот все падал в сугроб.