– Это… это ужасно! Ты заставил меня! Это… Никто никогда так меня не хватал!
– Я люблю тебя.
– Посмотри: я вся дрожу! Уэй Ли Чунь! Это называется любить? Превращаясь в животное? Омерзительно!
– Я человек. Как и ты.
– Нет. Я бы никогда не сделала больно, никогда бы никого так не схватила! – Она потрогала челюсть.
– А как, по-твоему, целуются твои неизлечимые?
– Как люди, не как животные.
– Прости. Я тебя люблю.
– Хорошо. Я тоже тебя люблю, так же как Леопарда, Снежинку и Воробейку.
– Я имею в виду другое.
– А я – это.
Лилия боком двинулась к двери.
– Больше так не делай. Это ужасно!
– Возьмешь списки?
Она, видимо, хотела отказаться, но, помедлив, все-таки согласилась.
– Да. Я за этим сюда пришла.
Скол повернулся, сгреб со стола страницы и взял со стопки книг Pere Goriot[10]. Протянул ей.
– Лилия, я не хотел.
– Хорошо. Но чтобы это в последний раз.
– Я начну искать территории, которые не использует Семья. Пройдусь по картам в МДС и…
– Я уже проверяла.
– Внимательно?
– Как могла.
– Я пересмотрю снова. Другой зацепки нет. Прослежу миллиметр за миллиметром.
– Хорошо.
– Погоди секунду, мне тоже пора.
Лилия подождала, пока Скол уберет курительные принадлежности и приберется, а затем они вместе прошли через экспозиционный зал и спустились по эскалатору к выходу.
– Город неизлечимых.
– Это возможно, – сказала она.
– По крайней мере, поискать стоит. Тебе в какую сторону?
– На запад.
– Я немного провожу.
– Нет. Чем дольше на улице, тем опаснее. Могут заметить, что не касаешься сканеров.
– А я приловчился: дотрагиваюсь до самого края и загораживаю собой.
– Нет. Пожалуйста, ступай домой.
– Хорошо. Спокойной ночи.
– Спокойной ночи.
Скол положил руку ей на плечо и чмокнул в щеку. Она не пошевелилась, словно напряженно ждала.
Поцеловал в губы, теплые и мягкие, чуть приоткрытые. Она повернулась и пошла прочь.
Скол двинулся следом.
– Лилия!
– Нет, Скол, – бросила она через плечо. – Пожалуйста, уходи.
Он стоял в нерешительности. Вдалеке показался какой-то товарищ.
Скол смотрел, как она уходит. Ненавидел ее и любил.
