– Я нашел себе девушку. И, представь себе, запросто ее оттрахал.
– Злость!
– Не так долго и с меньшим удовольствием, но совершенно без труда. А не прошло, между прочим, и суток.
– Избавь меня от подробностей.
Он ухмыльнулся, скользнул руками вниз и сжал ее бедра.
– Думаю, я и сегодня справлюсь, – произнес он, поглаживая большими пальцами ее живот.
– Твое эго растет не по дням, а по часам.
– Не только оно.
– Пойдем, брат. – Она с усилием высвободилась и взяла его за руку. – Надо скорее увести тебя в помещение, а то сейчас начнешь петь.
Они двинулись по диагонали через площадь, над которой в тусклом свете далеких улиц виднелись флаги и провисшие рождественские гирлянды.
– Куда идем-то? – осведомился он, весело шагая рядом. – Где тайно встречаются сумасшедшие растлители невинной молодежи?
– До-У.
– В музее?
– Да. Что может быть лучше для обманывающих Уни психов? Самое место. Тише! – Она дернула его за руку. – Притормози.
Из аллеи навстречу им вышел товарищ с портфелем или телекомпом.
Скол сбавил темп. Поравнявшись с ними, товарищ – в его руке был все-таки телекомп – улыбнулся и кивнул. Они улыбнулись и кивнули в ответ, спустились по ступеням и покинули площадь.
– Кроме того, – продолжала Снежинка, – там с восьми до восьми – ни души. И сколько угодно курительных трубок, забавных костюмов и необычных кроватей.
– Вы что, берете их себе?
– Кровати оставляем. Только время от времени используем по назначению. Ту торжественную встречу в конференц-зале устроили исключительно в твою честь.
– Чем еще занимаетесь?
– Сидим, иногда плачемся в жилетку. Это в основном по части Лилии и Леопарда. Мне довольно секса и курения. Король иногда пародирует телепередачи; ты еще увидишь, как можно хохотать.
– Использование кроватей… происходит на групповой основе?
– Только парами, дорогой. Мы не настолько до-У.
– Кто же был твоей парой?
– Воробейка, само собой. А что поделать? Нужда заставит. Бедняжка, мне ее жалко.
– Уж конечно.
– Да, жалко! Впрочем, в зале девятнадцатого века есть искусственный пенис. Она не пропадет.
– Король говорит, нужно найти ей мужчину.
– Надо бы. Гораздо лучше иметь четыре пары.
– Вот и он сказал так же.
Они пробирались меж причудливых экспонатов первого этажа, светя ее фонарем. Вдруг сбоку ударил еще один луч, и где-то рядом сказали:
– Эй, привет!
Они вздрогнули.
– Извиняюсь. Это я, Леопард.
Снежинка навела фонарь на машину двадцатого века, и второй луч погас. Они подошли к блестящему металлическому автомобилю. Сидящий за рулем Леопард оказался пожилым круглолицым товарищем в шляпе с оранжевым пером. На носу и щеках виднелись темно-коричневые пигментные пятна.
