— Служащие отыскали его... в баре! — прокричал в ответ Уилкерсон. — Купер сказал, что лучшим выходом будет для тебя победить в танце этого...
— Грязная собака! — прервал его Молок.
Пройдя еще круг, изгибаясь и махая руками в подражании сложным приемам Брисби, Молок шепнул мне:
— Стреляй же...
Держа маленький пистолетик так, что его не было видно, я подождал, пока венерианин повернется ко мне спиной, и нажал спусковой крючок. Пружина мягко щелкнула. Я уловил блеск иглы, когда она воткнулась точнехонько в зад Брисби.
Он продолжал танцевать, словно ничего не произошло.
Пройдя еще круг, Молок шепнул:
— Давай еще раз...
Я уже нацелился и хотел нажать курок, когда мне показалось, что небо рухнуло мне на голову. Это стоящий надо мной венерианин ручищей, больше похожей на окорок, треснул меня по затылку.
— Никаких грязных приемчиков! — прорычал он прямо мне в ухо.
Из моей руки резко выдернули пистолет. Я поднял глаза и увидел целых двадцать четыре глаза, уставившихся на меня в опасной близости, и каждый из них блестел по-своему. Мне дали понять, что если я вздумаю продолжать, то мною накормят ближайшего аллигатора.
— Что случилось? — уже в голос крикнул Молок, когда приблизился ко мне в следующий раз.
— Меня поймали. Дальше тебе придется бороться честно.
— Но я уже не могу...
Молок был весь в поту, его грудь тяжело вздымалась.
Я почувствовал себя псом шелудивым за то, что подвел его. Пусть Молок и самый большой дурак в системе, но все же он был нашим дураком и боролся за нас. Все его надежды были на этот трюк с игольным пистолетом.
Сделав в танце еще круг, Молок внезапно остановился, положив руки на бедра, тяжело дыша.
— Ты сдаешься? — прокричал Шед Брисби. — Бросаешь танцевать?
— Ничего... подобного, — прохрипел Молок.
— Но ты прекратил танец.
— Я танцевал твой танец... целых два зонара. Но мы же за честную игру. Так вот, будет честно, если теперь ты будешь танцевать мой танец.
— Твой танец? — во всех глазах Шеда Брисби появилось удивление. — Но вы же, земляне, не танцуете. Вы вообще этого не умеете.
— Вот тут ты неправ, — ответил Молок. — Мы танцуем, но по-другому. Мы танцуем так, как вы, тупые венериане, и не слыхивали.
Я уж и не знаю, были ли Шед Брисби и все другие взволнованы более оскорблением или мыслью о новом способе танцевать. Скорее, второе — ведь танцы были их образом жизни.
— Нет никаких танцев, какие не знали бы венериане! — закричал Шед Брисби. — Мы знаем о танцах все, все движения, все кульбиты...
