А Стёпка вышел к дороге, где его поджидали дружки на бричке. Легко вскочил на облучок и повозка покатила, оставляя Канаву всё дальше и разве что для истории. Обогнали ребят с Карасёвки – те тоже провожали своих деревенских, завербовавшихся на Дальний Восток. Солнце касалось вершин садовых деревьев, а на них заливались пока свободные от гнездовых забот соловьи…
Глава 8
Чего рот раззявил?
Почти весь перрон был забит людьми. Заводских провожали с музыкой, цветами и…слезами. Шутка в деле: близкие люди, родные уезжали невесть куда и неведомо на сколько лет! С минуты на минуту ждали прихода состава теплушек от станции Ульяновск. Толпа напирала, тесня оркестрантов и вербованных. Пытались петь революционные песни, но прибывающие провожатые спрессовали толпу донельзя. Но вот, будто с крыши станции кто-то рявкнул: «Всем уезжающим по путёвкам – построиться! Старшим по вагонам получить документы! Загрузить паёк!»
И тут такое началось, будто наступил апокалипсис, сиречь – конец света. И какое там «построиться»! Уезжающих едва не затолкали под вагоны. Так что они продирались к своим вагонам, где их отмечал старший. А толпа не то что бурлила, а скорее кипела и ревела. И в эдакой сумятице старшие выкрикивали фамилии на посадку. Степан быстро потерял своих парней и оказался прижат к раздвижным дверям теплушки. Его безжалостно выталкивали на охрипшего «глашатая» со списком. Назвали очередную фамилию, вроде знакомую и парень попытался разглядеть: свой ли… Но тут здоровенный детина сзади буквально швырнул его в вагон «Ну, чего рот раззявил! Али оглох: тебя ведь скликали. Одуреешь тут с вами…» И обдал парня свежим запахом свекольного самогона. А дальше всё было как во сне.
– Не стой в дверях! Сел, дык дай другим пролезть. Иди в угол за документами и пайком. А вырядился-то быдто в теянтер! Чухонь деревенская». И тут же препроводили – протолкнули к окошку, что под потолком боковой стенки вагона. Заикание с детства приучило Степана отмалчиваться. Но досужие артельщики тут же выяснили, что он – Акимов Алексей и путёвка у него аж на Байкал. А то, что он вовсе не Акимов, а Дерябин, то его грубо оборвали: «Ты тут нам не дури, а то махом сдадим в органы! Нам соцвредители не надобны. Ишь, хитродей: Акимов – Дерюгин! Можа тебе ещё один паёк дать? Записали, так ехай и не юли. А мне за кажного человека перед ЧКой ответ держать!»
– Так и покатил Стёпка Дерябин, названный Акимов до самого Байкала…Вручили ему документы, паёк на две недели и солдатское одеяло: ночи становились всё холоднее. Паспорта должны были собрать ещё на станции. На одной из станций после Омска, где их загнали в отстойник, хотел сбросить письмо. Но его предупредил старшой Осип Неведров: «Ты мне, паря, мозги не вихляй! То у него фамилия не та, то паспорта нету, а тут письмо удумал слать. Ещё сунешься без спросу – сдам в ОГПУ! А не то гляжу: чёй-то он у дверей трётся?»
