Ида спрятала свинцовую шкатулку и письмо от Лобова в черный мешок. Она переоделась в чистую футболку, свитер и теплую куртку и вынесла две Марининых сумки за дом Лассе. Было обеденное время, но дневной свет едва освещал ели, только просачиваясь между стволами далеко на вершине горы. Скутер стоял наготове, и она положила сумки и мешок за сиденье. Поблескивал логотип «Окельбу» с отлупленными краями, и из алюминиевого капота раздавалось знакомое бульканье бензина.
— В домике наверняка есть какая-нибудь еда, — сказал Лассе.
Он постоял, осматриваясь.
— Должна быть. Иначе нам придется… Но я передумал, ты должна ехать одна.
— Это почему?
Он посмотрел через плечо, и она задрожала.
— По-хорошему мне надо бы ехать с тобой. Но я должен остаться здесь и следить за тем, чтобы сегодня больше никто не ехал в ту сторону. Полиция… мы были бы в лесу совершенно как в тюрьме. Без единого шанса. В течение дня мы должны время от времени посылать сигналы по радио, на всякий случай.
Ида обдумала ситуацию.
А что, если кто-то станет меня преследовать, когда я буду одна?
Казалось, Лассе прочел ее мысли.
— Туда можно добраться только по этой дороге. А кто ее найдет?
Она кивнула. Он прав. Маленький охотничий домик, насколько они знали, был никак не обозначен на большинстве карт округи.
Она попробовала ручку рычага управления, не полностью избавившись от страха.
Миранда? Нет, они никогда меня здесь не найдут, ведь жучка нет.
— Будь осторожна на первом участке пути, Идочка, — напутствовал Лассе. — Поезжай мимо охотничьей тропы, чтобы никакие полицейские в штатском тебя не услышали. И когда доберешься, не забудь сообщить по радио.
Ида кивнула, пытаясь вспомнить, когда она последний раз управляла скутером, может быть, как-то зимой пять-шесть лет тому назад?
Она одновременно испытывала и страх, и решимость.
Когда двигатель набрал обороты, она настроила передачу и коротко помахала Лассе, а потом с напряженными руками и прямой спиной отправилась через хвойный лес на север.
Через несколько километров по лесу открылась Прогалина.
Так они с бабушкой назвали это место, прогалина у подножия горы Эдабергет, и ручей с тем же названием. Как обычно, водоем был запружен семьей бобров, которые, похоже, передавали свою хижину по наследству из поколения в поколение. Занесенная снегом образовавшаяся запруда тихо стояла над охотничьим домиком, полностью загораживая водный проток, так что обрыв, который некогда наверняка был водопадом, теперь высох и зарос побегами и кое-где горной березой, пустившей корни через расщелину. Но под домиком, как обычно, быстро текла не скованная льдом вода, и Ида вспомнила, как в детстве всегда любила здесь купаться. Ида поняла, что не была здесь страшно давно, она по-прежнему помнила, как бабушка снимала с себя всю одежду, входила в воду, а большие плоские белые груди качались на волнах.
