Ворота рынка были гостеприимно распахнуты, а меж рядов бродили покупатели, но я двинулся прямиком к одноэтажному строению с вывеской «Пельменная», у крыльца которого курила компания молодежи. Одно время там располагалась хинкальная, потом хозяина убили, и вывески начали меняться с завидной регулярностью. «Чебуречная», «Шашлычная», «Блинная» и даже – «Пиццерийная». Теперь пришло время «Пельменной».
Распахнув массивную деревянную дверь, я прошел внутрь и занял стол в дальнем углу. Рюкзак убрал под ноги, дабы не мозолить глаза собеседнику, потом стянул с головы шапочку и огляделся по сторонам.
Узкие, немытые окна, печь и плиты в самом центре помещения. Душно, но запах стряпни аппетитный. Посетители в основном из рыночных торговцев, особняком пили водку жуликоватые молодчики, да только какой рынок без воров? Блатные мельком глянули на меня и тут же вернулись к прерванному разговору. Я был им не интересен.
Я – им, они – мне.
Подошел официант в не слишком чистом белом фартуке; я заказал двойную порцию пельменей с говядиной, хлеб и сметану.
– Пить что будете?
– Пока ничего, – ответил я. – Сейчас человек подойдет, решим.
Паренек кивнул и ушел за загородку к кипящим котлам. Зимой удобно – дополнительный обогрев получается, а вот летом ничего хорошего, приходится окна настежь распахнутыми держать.
В пельменную вошел невысокий худощавый человек в мешковатой ветровке, огляделся и направился ко мне.
– Всплыл, значит? – улыбнулся мой старый приятель по прозвищу Клим и протянул руку.
Я пожал широкую, жесткую словно доска ладонь и усмехнулся:
– Я и не тонул.
Климов уселся напротив и расстегнул молнию ветровки.
– Оно не тонет, – многозначительно заметил он.
– В курсе, – кивнул я, пропуская эту ремарку мимо ушей.
Климова я знал еще с тех времен, когда в компании приятелей захаживал в тренажерный зал Братства. С тех пор наши дорожки то расходились, то вновь сходились, но о полезном контакте я не забывал никогда. Сейчас Клим заведовал охраной колхозного рынка, а по сути, возглавлял силы быстрого реагирования Братства, еще остававшиеся в Форте. Не знаю, руководил ли он и разведкой, но какое-то отношение к резидентуре имел совершенно точно.
Вновь подошел официант, переставил с подноса на стол тарелки, заодно принял заказ у Клима.
– И чайник травяного настоя, – под конец попросил Климов.
– Две чашки! – крикнул я официанту и спросил: – Не пьешь?
– Печень, почки…
– Простата… – с ехидной ухмылкой продолжил я. – Стареешь?
