— Что ему надо было? — хмуро спросила Вика.
— Я, балда, ничего не поняла. Спросил, как живу, как учеба, хватает ли «бабок»… Проще говоря, протрепались полчаса обо всем в общем и ни о чем в частности. И не жалко чудаку денег на междугородные переговоры.
— Про меня не спрашивал?
Нино замялась:
— Так, мимоходом, спросил, мол, Солнышкина как живет? Я ответила: «О'кей! Растет и хорошеет. Скоро замуж выдадим». Вроде бы удивился: «За кого?» — «Да тут, — говорю, — за одного чурека с толстым кошельком». — «Она с ума сошла?» — «Нет, это я придуриваюсь. Шучу». — «Ну и шуточки у тебя». — «На хорошие ума не хватает». — «На любовь истратила?» — «Здесь, в райцентре, толком влюбиться не в кого». — «Неужели обходишься без этого?» — «Помаленьку кусочничаю, как побирушка». — «Солнышкина за компанию с тобой по миру с сумкой не ходит?» — «Ну, что вы, Николай Валентинович, Вика блюдет себя для будущего мужа»… Словом, в таком вот духе чесали языки… — Нино опять встревожилась: — Не могу сообразить, чего Теплоухову от меня нужно было? Ты умная, может, подскажешь?
— Не зря я во сне голой тебя видела, — задумчиво проговорила Вика.
— Это к плохому?
— Наверно, не к хорошему.
— Ну, бляха-муха… Везет мне, как утопленнице. Слушай, не «лимоны» свои он хочет у меня забрать? Как тогда жить буду?
— На мои проживем.
— Для двоих маловато будет.
— По одежке станем протягивать ножки.
— Тоска… Придешь в общагу?
— Приду.
Не успела Солнышкина после разговора с Кавазашвили выпить кофе, телефон залился междугородным звонком. Вика недовольно ответила.
— Доброе утро, Виктория, — раздался в трубке голос Теплоухова.
— Здравствуйте, Николай Валентинович.
— Что-то тон у тебя мрачный…
— Сон плохой видела.
— Не переживай. Сны зависят от настроения. Что решила насчет Канарских островов?
— Пока — ничего.
— Сегодня к концу дня буду в райцентре.
— Не надо, Николай Валентинович…
— Надо! Я становлюсь решительным. Где тебя можно будет увидеть?
— Не знаю. Сейчас уйду готовиться в общежитие. Завтра у нас предпоследний экзамен.
— Хорошо, я разыщу.
— Ищите по телефону. Не хочу, чтобы Кавазашвили видела нас вместе. И вообще, что вы торопитесь?
— Кую железо, пока горячо.
— Не спешите. Дайте мне одуматься.
— Все, Виктория, до встречи! — твердо сказал Теплоухов и положил трубку.
Без аппетита закончив завтрак, Вика надела джинсы и кофточку. Села перед зеркалом, чтобы привести в порядок волосы и лицо. Косметикой она пользовалась чисто символически. Чуть подкрасила ресницы, слегка прошлась тюбиком помады по губам. Улыбнулась. Улыбка вышла невеселой. Подумала: «И что только Теплоухов во мне нашел? На настоящую женщину совсем не похожа. Так себе, взросленькая школьница». Причесалась. Отвинтила колпачок с флакончика дешевых духов. Смочив кончик указательного пальца, потерла им за ушами. Задумчиво посидела. Затем поднялась и стала собираться в общежитие.
